Страх за собственную безопасность и безопасность близких, внезапное подозрение на наличие опухоли головного мозга или неврологических расстройств, «понимание» того, что мы слепнем или глохнем, – все эти тревожные симптомы свидетельствуют, что мы на пороге крупного творческого прорыва – не провала! Хотя сходство между ними иногда способно сбить с толку.

Накануне начала съемок одного фильма меня внезапно охватило предчувствие, что какой-то снайпер вот-вот выстрелит мне в глаз. Откуда эта фобия пришла, я не знаю, но на городских улицах чувствовала ее постоянно. И решила, что ее появление как-то связано с предстоящими съемками. Так же неслучайно мой снайпер исчез, как только они начались.

Писатели отправляются в рекламные туры по продвижению своих книг, фыркая в ингаляторы. Режиссеры накануне релиза внезапно заболевают крапивницей. Пианистам знаком ужас перед неминуемым приближением артрита. Танцоры приобретают косолапость, когда по дороге в ванную умудряются ушибить пальцы ног, без которых не встать на пуанты. Пережить эти неприятности – и успех, который они предвещают, – можно легче, если не беспокоиться по поводу беспокойства.

После 35 лет занятий творчеством и 25 лет преподавания методики борьбы с кризисами, подстерегающими художников, я иногда думаю о себе как о творческом лозоходце. Стоит мне познакомиться с каким-то художником, как начинает подергиваться моя «лоза». Творческую энергию определить довольно легко, и хотя она часто проявляется в виде неврозов или капризов, ее все же вполне реально использовать. В такой момент чувствуешь себя охотником: легкий след повышенной тревожности свидетельствует, что подверженный ей человек обладает развитым воображением, которое следует сфокусировать и направить в нужное русло, после чего он расцветет.

Один из одноклассников моей дочери в старших классах школы был гиперактивным юношей с яркими горящими глазами и неиссякаемой энергией, которая заставляла его бросаться из стороны в сторону, восклицая то и дело: «Только посмотрите на это! И на это!» – его внимание перескакивало с одного предмета на другой. Ничего не могло ускользнуть от его беспокойного взора. Он буквально напрашивался на неприятности.

Этому мальчику нужен фотоаппарат, подумала я и подарила его парнишке по случаю окончания школы. С тех пор прошло десять лет, он стал кинорежиссером. Меня это не удивляет. Просто его беспокойную энергию нужно было направить в правильное русло.

Когда мы фокусируем воображение на чем-то позитивном, та же творческая энергия, которая вызывала беспокойство, может превратиться во что-то созидательное. Мне удавалось писать стихи, песни и даже целые пьесы в состоянии повышенной тревожности. Когда накатывает беспокойство, напоминайте себе, что способность беспокоиться и тревожиться – это дар, свидетельство наличия значительной творческой энергии. Это доказательство творческого потенциала, который позволит улучшить вашу жизнь, а не ухудшить.

Мы, художники, должны постоянно учиться, и большинство из нас учиться могут: просто нужно переключать каналы, по которым уходит наша энергия, с беспокойства на созидание. Если мы хотим развиваться, должны быть открыты как позитивным возможностям и результатам, так и негативным. Научившись задействовать энергию беспокойства, сможем превратить страх в горючее. Как говорила себе одна известная актриса, когда ее начинала бить нервная дрожь: «Используй ее, просто используй ее». Этому можно научиться.

По опыту могу сказать, что художникам никогда не удается победить беспокойство полностью. Но с каждым разом легче обнаруживать в нем творческую энергию, выплеснувшуюся не в том направлении.

Я помню, как знаменитого режиссера одолел внезапный приступ астмы и насморка во время предпрокатного просмотра его нового фильма. Стоя за кулисами, я видела, как вздымается грудь главной солистки моего мюзикла: она чуть ли не задыхалась от волнения, а потом вышла на сцену и блестяще сыграла.

Глупо верить в то, что «настоящим художникам» страх неведом, и все же именно такой их образ нам навязывается прессой. Мы знаем о чувствительности художников – «Стивен начал снимать в семь лет», но редко слышим об их чувствах. Именно по этой причине я люблю рассказывать о том, чему была свидетельницей в 20 с небольшим лет, будучи женой молодого Мартина Скорсезе, который дружил с молодыми Стивеном Спилбергом, Джорджем Лукасом, Брайаном Де Пальмой и Фрэнсисом Копполой. Со своей привилегированной позиции я видела их вспышки беспокойства и приступы паники, с которыми удавалось справиться только благодаря помощи друзей. Поскольку все мужчины из нашей тесной компании стали знаменитыми, эта история очень ценна – и вовсе не из-за их громких имен. Из нее видно, что даже великие художники страдают от великих страхов, как и все мы. И творчеством они занимаются вовсе не бесстрашно, а вопреки своим страхам. Они не свободны от беспокойства, но свободны в том, чтобы творить, невзирая на него. Они вовсе не супермены, да и не стоит стремиться быть суперменами. Нельзя отрицать свое право заниматься творчеством, думая: «Раз оно так меня пугает, наверное, это не для меня».

Позвольте повторить: самыми подверженными страху людьми, которых я встречала, были некоторые из величайших художников Америки. И высот своей карьеры они достигли, преодолевая свои страхи, а не избегая их. Именно живое воображение, заставляющее дрожать от ужаса, позволяет им увлекать нас, покорять и очаровывать. Ваше беспокойство тоже может быть признаком большого таланта. И уж точно не должно быть причиной отказа погружаться в глубины творческого сознания.