Фабьен натянул сапоги:

– Говорят, нельзя носить обувь покойника. Я стану исключением.

Захваченного Мишеля привели в пыточную комнату, его приковали за ногу к стене. Его руки были крепко связаны за спиной. Бонтан, умевший говорить с королем, министрами и придворными, совершенно не умел допрашивать преступников. Мишель понял это сразу и лишь ухмылялся, скаля почерневшие зубы. Бонтан терпел неудачу за неудачей, что сильно злило его и забавляло пленного.

– По чьему приказу ты пытался убить ее высочество? – в который уже раз спросил Бонтан.

– Вы не поверите, но это я начисто забыл, – с нескрываемым презрением ответил Мишель.

– Кто? – не выдержал Бонтан, хватая пленного за горло.

Мишель громко расхохотался:

– Вы слишком стары, чтобы это знать. И у вас… слишком благородные манеры.

Бонтана душила ярость от собственного бессилия. Вокруг хватало орудий, с помощью которых Фабьен наверняка развязал бы язык этому негодяю. Но Бонтан не привык получать сведения, обрекая других на боль и страдания.

Неожиданно дверь открылась, и в пыточную комнату вошел… Маршаль. Он удивленно посмотрел на связанного Мишеля. Тот встретил его невозмутимым взглядом.

– Этот человек служит у меня в дорожной охране. Почему он здесь да еще и связан?

– Этот человек пытался убить ее высочество герцогиню Орлеанскую, – ответил Бонтан, вытирая вспотевший лоб.

Маршаль кивнул:

– Мне нужно срочно видеть короля.

Оставив гвардейцев стеречь Мишеля, Бонтан и Маршаль отправились в королевские покои. Людовика они нашли в королевской спальне. Король мирно спал в кресле, улыбаясь во сне. Наверное, ему снились счастливые времена.

– Ваше величество, – наклонился к нему Бонтан.

Король мгновенно проснулся.

– Я привел с собой господина Маршаля.

Людовик выпрямился, поворачиваясь к Фабьену. Недавняя безмятежность на королевском лице сменилась гневом.

– Господин Маршаль, с вашего позволения я расскажу вам о недавних событиях? – с издевкой заговорил король. – Недавно мы раскрыли заговор, имевший целью уничтожить меня и все, что я построил. Супругу моего брата чуть не убил головорез, служивший у вас в дорожной охране. Вильгельм Оранский настойчиво ищет способы покончить со мной. А вас… – Людовик шумно втянул воздух. – Вас! Главу моей полиции! Вас зачем-то понесло в Париж!

– Ваше величество. Я… не был в Париже.

– Мне так доложили, – сказал Людовик, сверкнув глазами на Бонтана.

– Ваше величество, я виноват и не пытаюсь преуменьшить свою вину. Дело в том, что на мою жизнь покушались. Я прибегнул ко лжи, поскольку не хотел, чтобы покушавшийся знал, где я и что со мной.

– Имя покушавшегося! – потребовал Людовик.

– Это… женщина.

– Мадам де Клермон?

– Да. Позвольте спросить, откуда вам это известно?

– Об этом знает весь двор. Вы думали, что сумеете сохранить ваши отношения в тайне? Я дам распоряжение удалить эту женщину со двора. Насколько мне известно, у нее есть дочь, которую тоже…

– Дочь – фрейлина ее высочества принцессы Генриетты, – перебил короля Маршаль. – Где она сейчас?

Король вопросительно посмотрел на Бонтана.

– Ваше величество, полагаю, они почти достигли Кале, – сказал первый камердинер.

Лицо Людовика помрачнело.

– Молите Бога, чтобы дочь оказалась непричастной к материнскому заговору.

– Ваше величество, осмелюсь просить вас не предпринимать поспешных действий, – сказал Фабьен. – Важно, чтобы мадам де Клермон пока оставалась при дворе и думала, будто мы ничего не знаем о ее делишках. У меня есть основания считать ее виновной сразу в нескольких преступлениях. Это подлог документов, подтверждающих ее дворянский титул. Это бесследное исчезновение моей помощницы Лорены. Мадам де Клермон пыталась отравить ваше величество. Она же отравила вашего врача Массона и, наконец, попыталась расправиться со мной. Точных доказательств у меня пока нет, но прошу вас, позвольте мне их найти.

Людовик кивнул.

– А что у вас с левым глазом? – спросил король.

– Он сбился с курса, ваше величество.

Беатриса сидела перед зеркалом, оттирая с лица румяна и пудру. Неожиданно раздавшийся стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

– Войдите, – сказала она, надеясь, что голос будет звучать уверенно.

Вошедший Фабьен наградил ее холодной улыбкой. Мозг Беатрисы лихорадочно работал, однако внешне она выглядела вполне спокойной.

– Господин Маршаль! Я… так за вас волновалась.

– Я тоже, – ответил Фабьен, плотно закрыв дверь.

Беатриса встала. Фабьен держал руки по швам. Под его плащом, застегнутым на все пуговицы, угадывались очертания мушкета. Один глаз Фабьена был вполне человеческим, второй – красным, как у дьявола.

– Куда вы сбежали? – спросила Беатриса. – Я хотела принести вам воды. Возвращаюсь, а вас и след простыл. Я целых два дня места себе не находила.

– Я только помню, что встал с… вашей постели и куда-то вышел. А дальше – полный провал в памяти. Где был, что делал – ничего не помню. К счастью, добрые люди нашли меня и привели к врачу. Я думал, что меня отравили. Но вы оказались правы: я действительно съел что-то несвежее.