Андрей: Статичной?

В.В.: Конечно. Ведь если ты, скажем, едешь в автомобиле и поравнялся по скорости с идущим в том же направлении поездом, то относительно друг друга вы будете неподвижны и воспринимаемая картина будет статичной и целостной, то есть ты будешь видеть сразу все элементы картины, во всех взаимосвязях, иными словами, ты будешь понимать то, что видишь.

Андрей: Боюсь, я так и не понял, откуда взялись дополнительные постулаты.

В.В.: Дополнительные постулаты взялись, как я тебе уже говорил, из-за разного уровня сознания, соответственно, из-за разницы в скорости восприятия.

Если до меня видели, условно говоря, только то, что крылья шмеля движутся вверх-вниз, то я различаю и учитываю такие вещи, как частота колебаний, амплитуда движений, их угловая и линейная скорости, и многие другие параметры, учитывая которые можно не только объяснить, но и предсказать любой манёвр – в то время как для простого глаза эти манёвры будут казаться весьма хаотичными.

Андрей: Аналогия более-менее понятна, но конкретный вопрос, если честно, яснее не стал. К тому же «частота, амплитуда, скорость» – всё это язык физики, а не философии.

В.В.: Совершенно верно! Весь наш материальный мир живёт по законам физики! И наши общественные отношения можно смоделировать и рассчитать, как можно рассчитать траекторию полёта космического корабля.

Андрей, заканчивая мыть пол и отжимая тряпку, с горькой иронией: Так что, ваша работа – это, по сути, новая редакция диалектического материализма? За что же вас посадили, ведь вы, можно сказать, продолжатель марксизма-ленинизма?

Появившийся Бачков: Закончил мыть? Давай быстро завтракать, а то останешься без пайки.

Андрей: Сейчас, мы тут не договорили…

В.В. с улыбкой: Беги, беги. Лучше каша в животе, чем каша в голове от моего бреда.

Андрей: Чем же лучше?

В.В.: Максимум, что грозит тебе в первом случае – это сидение на толчке, во втором – сидение в дурдоме.

Андрей: Хорошо, я иду, только смею вам напомнить, что мы уже там.

Пустая столовая. Андрей, получив миску овсянки и кружку какао, садится за стол рядом с Сашей, который, похоже, уже позавтракал, и чего-то с нетерпением ждет.

Андрей: Позавтракал?

Саша: Ага.

Андрей: А чего тогда не идешь на раздачу «колёс»?

Саша: Потом. Ребята на кухне чифир варят.

Андрей: А-а, тогда конечно…

Кивнув на татуировку на Сашиной руке, заметил: Симпатичную розку тебе сделали. Просто и со вкусом.

Саша: Да, я в Смоленске сидел в одной камере с художником. Он и наколол.

Андрей: Ты срок мотал в Смоленске, за что?

Саша: Квартирная кража.

Андрей: А сидел в дуркамере?

Саша: Поначалу нет. В дуркамеру я потом попал: начальник оперчасти постарался.

Андрей: Что, отказался сотрудничать?

Саша: Да… Медбратом они там держали одну гориллу, мотавшего срок за убийство и изнасилование. Никто ведь из честных воров в медбратья не пойдет…

Ну вот, не успел я в дуркамеру попасть, как тот попытался меня трахнуть.

Так-то я справиться с ним не мог, ну, короче, ткнул его несколько раз заточкой в горло. Короче, эта сука каким-то образом выжила, а мне добавили еще восемь лет, за попытку убийства.

Андрей: Сколько тебе сейчас лет?

Саша: 27.

Андрей: Ну, так мы одногодки.

Саша: 27 лет, из них половина за решёткой. Начал с малолетки…

Знаешь, за что они меня тогда посадили? За батон белого хлеба. Здесь они им свиней откармливают.