Драма разразилась через неделю такого сухого запоя. Шеф обвинил честную Пепе в какой-то оплошности, и кричал на нее так, что в стеклянных стаканах дрожали ложечки. Тогда все впервые увидели, как Пепе плачет. Из бесцветных глаз кайфующего наркомана текли соленые человеческие слезы.

На следующий день она слегла с гипертоническим кризом. После этого шеф сорвался. Вызов к нему в кабинет значил для сотрудника череду долгих унизительных оправданий, в худшем случае – увольнение. Сотрудники терпели. Фирма считалась перспективной в сфере компьютерных разработок, здесь были высокие оклады и отличные страховки.

Пепе вернулась на работу, характер ее после перенесенного стресса резко ухудшился. Она превратилась в лютую доносчицу. Зная всю подноготную работников фирмы, она педантично доносила шефу и про опоздания, и про пиво в обеденный перерыв. Ее все боялись и тайно ненавидели, а шефа жалели. Особенно женщины.

– Алло! – выкрикнул Марк в пустоту.

На кровать вскочил Персик, заурчал, и медленно, молочным шагом, комкая лапками простыню, двинулся к жене.

– Слушаю вас! – раздался незнакомый голос в телефоне.

– Это я вас слушаю!

– Господин Коган?!

– А вы кого думали услышать?!

– Готовы немедленно оказать вам помощь!

– Какую, к дьяволу, помощь?!

Голос одобрительно рассмеялся.

– Это хорошо, что вы ругаетесь! Iratus sum ego vivam! Латынь помните? Я злой, значит я живой!

– Какая латынь?! Вы мне трезвонили целый час!

– Вы меня с кем-то путаете, господин Коган. Я – представитель фирмы «Ратус норвегикус». Меня зовут Стоикус. Адам Стоикус, к вашим услугам!

Неприятный голос менеджера сверлил воспаленный мозг. Так мог говорить иностранец, безукоризненно вызубривший чужой язык, и тем не менее, остающийся для него не родным, со сложной фонетикой, которую выучил старательный мозг, но так и не могли усвоить язык и губы.

– Конечно, вы не можете помнить меня. Минуло столько лет! Вечность!

– Я впервые в жизни вас слышу!

– Генетическая память – своеобразная штука! Одно помним, другое забываем. Я вас не виню в забывчивости. Однако, пользуясь случаем, хочу прорекламировать наши идеи. Только что вы и ваша милейшая супруга имели удовольствие убедиться в действенности наших технологий!

– Какие к лешему технологии?!

– Наша фирма – лучшая в своем сегменте рынка! – азартно тараторил Стоикус. Марку казалось, будто в ухо вместе с речью вползает скользкая ледяная змея. Совершив усилие, он словил паузу в словах настойчивого менеджера, и произнес.

– Подождите минуту, я возьму другую трубку…

– Ваш гипоталамус оказался восприимчив к действию нашей техники! – похабно хохотнул незнакомец.– «Ари» и «Адхамар» – очень древние слова. Едва ли вы найдете их в википедии!

– Не говори с ним… – прошептала Лена.

– Что?!

– Не разговаривай с ним! – девушка прижимала к себе кота. Персик залез на внимательно смотрел на мужчину круглыми желтыми глазами.

– Но я даже не знаю, кто это?!

– Повесь трубку, и отключи телефон!

– Что может случиться, от телефонного разговора? – его раздражала манера жены, недоговаривать простые вещи.

Она отпустила протестующе вякающего кота, накинула халат на голые плечи, вырвала трубку из рук. Марк пожал плечами, и едва сдерживаясь от приступа праведного гнева, вышел из спальни. На кухне он поставил на плиту кофейник, зажег газ, обжег палец, открыл кран холодной воды, и долго держал руку под ледяной струей.

На работу он безнадежно опоздал. Если не случится чуда, ему предстоит выслушивать унизительный перечень своих негативных качеств. Шеф безусловно являлся талантливым человеком. Сосредоточив незадействованное либидо на унижение подопечных, он достиг в этом искусстве удивительного мастерства. Говорил медленно, процеживая слова сквозь тонкие поджатые губы, и для каждого слушающего умудрялся найти персональную болевую точку.

Палец онемел. Марк выключил воду, бросил взгляд на настенные часы. Чашка с растворимым кофе выпала из слабеющих пальцев, разбилась вдребезги, порошок седой пылью покрыл босые ступни. Он стремительно пробежал в прихожую, схватил новенький айфон. Ошибки быть не может! Шесть двадцать семь.

– Лена! – он бросился к телефону, и дрожащими пальцами набирал рабочий номер. Половина седьмого! Фирма закрывается в шесть. Протяжные, безнадежные гудки. Он смотрел на босые пальцы своих ступней. Они были бело-розовые, плотно прижатые друг к другу, с тонкими пегими волосками на подъеме. Как такое могло случиться?! Обычно, наказуемый стоял посредине кабинета, стул ему не предлагали. Часто во время экзекуции присутствовала Пепе. Она молчала, не отрывала блеклых глаз от бумаг, и бледные щеки девственницы покрывались розовой краской. Он собрался уже повесить трубку, когда на том конце провода раздался резкий голос.