– Сколько времени пройдет, чтобы снарядить, прицелиться и выстрелить?

– Умелые стрелки за минуту могут сделать десять… даже пятнадцать выстрелов.

– А сколько это – минута, – спросил озадаченный Свет.

Учитель к тому времени еще не познакомил его с исчислением времени, принятом в более цивилизованном мире. Тонко чувствуя ритм времени, он медленно отсчитал минуту.

– Считай снова, – попросил Свет, поправляя колчан со стрелами.

Затем, ухватившись привычно за изогнутый лук, наложил первую стрелу. Мастер еще не успел закончить счет, когда колчан опустел. Сорок идеально ровных, изготовленных самим охотником из побегов остролиста стрел, не издавших в полете даже намека на звук, сейчас дрожали в толстой березе – в полусотне шагов от них.

На дереве казалось мгновенно выросла идеально ровная вертикальная строчка оперенных веток, которые никак не желали успокаиваться. Учителю пришлось согласиться со Светом, что тому лучше оставить на вооружении лук. Однако про себя мастер подумал, что и с арбалетом ученик справился бы не менее впечатляюще.

Однако по-настоящему изумлен был мастер, когда они перешли к изучению фехтовального искусства. Взявший впервые в жизни в руки настоящий меч, Свет неожиданно провел прием, который, казалось мастеру, не знал ни один человек в подлунном мире, кроме него. Выудив его в древнем свитке, мастер Ли упорно тренировался в исполнении Мельнице богов – так назвал его неведомый автор старинного текста. Он так и не показал его никому, поскольку и сам не смог в совершенстве овладеть этой поистине несокрушимой, и не знающей преград манерой мечного боя. А может, он потому и не хотел никого знакомить с Мельницей, потому что знал, что против нее нет защиты?

Сейчас, пропустив выпад, пробивший его умелую защиту, мастер в изумлении замер. Ученик бросился к нему, досадуя на себя за сильный удар, но учитель остановил его ладонью:

– Кто научил тебя этому?

– Никто, – пожал плечами Свет.

Мастер Ли напряг память, вспоминая имя легендарного героя из старинного списка.

– Имя Владимеж ничего тебе не говорит?

– Нет, – ответил Свет, – а кто это?

– Древний герой славинов. Воин, придумавший этот прием и единственный, кто владел им до меня… И до тебя, – учитель снова удивленно покачал головой, – кстати, в народе его называли Ясным Солнышком. Славный герой древности – сильный и красивый; светловолосый и голубоглазый…

Мастер с подозрением посмотрел на Света и рассказал ему удивительную историю, о которой за давностью лет мало кто помнил:

– Давно это было – почти семьсот лет прошло с тех пор. Страны и народы жили тогда по прихоти черного мага и колдуна Тораса. Много силы было у этого чародея; но еще больше властолюбия. Говорили, что он заключил договор с самыми ужасными порождениями тьмы, по которому в жертву приносились целые города и селения.

Ничто не могло остановить его до тех пор, пока войско не вторглось в пределы государства славинов. У стен столицы этого древнего народа – Зеленграда – встретились две рати. По обычаю того времени перед битвой сошлись их предводители.

Вид Тораса – черного лицом и одеждой, с одним лишь посохом в руках – бросал в дрожь не только самых отважных воинов Владимежа, но и его собственных подданных. Казалось, сама природа помогала чародею. Небо заложило черными тучами, среди которых сверкали, дожидаясь своего часа в битве, ветвистые молнии.

И вдруг солнце на мгновенье разорвало тяжелый покров неба и его яркий луч упал в то место, где застыл на коне князь Владимеж. Тучи тут же заделали брешь в своих рядах, но солнечный луч, казалось, не исчез совсем – он словно продолжал жить в доспехах князя. Подняв сверкающий меч, Великий князь славинов поскакал на врага. Его конь, только что с диким храпением не желавший шагнуть вперед даже на полшага, помчался вперед быстро и смело, с отчаянным ржанием.

Чародей – невозмутимый в своей страшной силе – поднял навстречу острому клинку посох. Он так и не успел понять, что кто-то более могущественный у него на глазах наделил князя Владимежа своей силой. Меч, словно молния – прямая и светлая, а не корявая и кроваво-красная, как в тучах – рассек и посох, и самого чародея, разделив его на две половинки. Они еще несколько мгновений попирали чужую землю, а затем рухнули назад, в направлении собственного войска.

И началась великая битва. Войско чародея, из которого словно выпустили дух, дрогнуло. Наемники, чьи руки и души были залиты кровью невинных жертв, понимали, что пощады им не будет. Прежде уверенные в своей непобедимости, они до последнего человека полегли на поле брани…

– И что было с князем дальше? – прервал Свет молчание, наступившее в их беседе.

– Летопись подробно рассказывает о жизни князя славинов – о его мудром правлении, и, что интересно, о таинственной отлучки из столицы, которая длилась не меньше двух лет. Владимеж покинул столицу вскоре после той великой битвы. Вернувшись, он объяснил детям и подданным, что искал место, где мог спрятать силу, дарованную ему свыше. На возглас старшего сына о том, что силу эту могли сохранить и приумножить его дети, внуки и правнуки, князь лишь грустно улыбнулся. Может, он предвидел недобрую участь того, кто будет владеть волшебным медальоном, в котором, как говорилось в свитке, и была заключена эта сила?

Ведь к власти, к обладанию силой стремятся обычно недобрые люди. Противостоять им может человек могучий и телом, и духом, и душой. Может, среди своих официальных наследников он не видел такого?

– Официальных?! – воскликнул Свет в недоумении.

Учитель хитро улыбнулся, отчего глаза совсем потерялись на его широком лице.

– Но ведь где-то князь пропадал два года. Кому-то он оставил медальон. Слушай его описание – оно тоже приводилось в свитке – искусный мастер изобразил на лицевой стороне облик самого героя, князя Владимежа. А на другой стороне было изображен символ божества, поделившегося с ним своей чудесной силой – солнце.