Шрифт:
Ранним утром три верховых гонца из лагеря фараона сошли с коней, тяжело нагруженных мешками с письмами, у дворца везира. [ 80 ]
Подобно тому, как крестьяне, измученные долгой засухой, смотрят на грозовые тучи, обещающие пролить на их поля освежающий дождь, но способные также метнуть молнию, грозящую пожаром, или побить посевы градом, с надеждой и страхом ждали жители города редких и нерегулярных известий из далеких краев, где шла война. Во всем огромном городе едва ли удалось бы сыскать хоть один дом, откуда не ушел бы на северо-восток в войска фараона отец, сын или просто близкий человек.
80
«…сошли с коней, тяжело нагруженных мешками с письмами…» – Египтяне любили писать письма, и многие из этих писем дошли до нас. В древнем Египте даже существовали письмоносцы. (Прим. автора.)
Чаще всего гонцы приносили слезы, а не радость. Свитки папируса, доставленные ими, гораздо больше рассказывали о ранах и смерти, чем об успехах, подарках фараона и захваченной добыче. Но все же вестей ждали нетерпеливо и встречали их с восторгом.
Все, от мала до велика, устремлялись в день прибытия гонцов ко дворцу везира и теснились вокруг писцов, раздававших письма и громко читавших предназначенные для общего сведения известия, а также списки убитых и пропавших без вести.
Ничто так не гнетет человека, как неизвестность, и обычно он с большим нетерпением ожидает плохих вестей, чем хороших. К тому же вестники несчастья скачут быстрее, чем вестники добра.
Везир Ани жил в пристройке около дворца фараона. Приемные галереи, окаймлявшие необозримо широкий двор, состояли из множества помещений, открытых со стороны двора.
В этих галереях размещалась целая армия писцов и их начальников. В глубине двора возвышалась постройка, напоминавшая веранду, крыша которой покоилась на колоннах. Здесь Ани обычно творил суд и расправу, принимал чиновников, гонцов и просителей.
Вот и сегодня восседал он там на виду у всех на троне, украшенном драгоценными камнями. Окруженный многочисленной свитой, он окидывал взором толпу собравшегося народа. Стражи, вооруженные длинными палками, впускали людей группами во двор Высоких Ворот [ 81 ], а потом провожали их к выходу.
81
Высокие Ворота (также Высокий Дом, Великий Дом) – перевод древнеегипетского перо (откуда через древнееврейский – фарао и фараон), т. е. высшая государственная власть. Название это возникло еще в древности, когда местом для собраний и суда служили площади перед воротами города, а позднее дворца.
Взору везира представлялось невеселое зрелище. Из каждой группы людей, толпившихся вокруг писца, доносились возгласы горя и скорби. Лишь немногие могли похвастаться богатой добычей, захваченной их родными.
Казалось, незримая сеть, сотканная из скорби и слез, опутывала большинство собравшихся здесь людей.
Сраженные горем мужчины посыпали себе головы пылью; женщины терзали свои одежды и, размахивая покрывалами, оглашали воздух жалобными воплями:
«О мой бедный муж!» – «О мой отец!» – «О мой брат!»
Родители, получившие известие о смерти сына, с плачем падали друг другу в объятия. Старики в отчаянии рвали на себе волосы. Молодые женщины били себя кулаками по лицу и груди или бросались к писцам, чтобы своими глазами увидать в списке имена любимых, навеки вырванных из их объятий.
Там, где жалобы звучали всего громче, вертелся маленький человечек, который неустанно сновал от группы к группе. Это был Нему – карлик Катути.
Вот он остановился перед плачущей женщиной из зажиточного сословия, потерявшей мужа в последнем сражении.
– Ты умеешь читать? – спросил он. – Там наверху, на архитраве, начертано имя Рамсеса со всеми его титулами. «Дарующий жизнь» – именует он себя. Ну, да! Он хочет сказать этим, что умеет творить новое! Ну, конечно, вдов он умеет делать, когда посылает мужчин на смерть.
И прежде чем удивленная женщина успела ему ответить, он уже подошел к убитому горем старику и, теребя его за одежду, сказал:
– Во всех Фивах никто не видел более цветущих юношей, чем твои погибшие сыновья. Мори своего младшего голодом или изувечь его побоями, иначе и его потащат в Сирию. Ведь Рамсесу нужно много свежего египетского мяса для сирийских коршунов!
Старик, который до того со смиренной покорностью сносил обрушившееся на него горе, яростно сжал кулаки, а карлик, указывая на везира, сказал:
– Если бы он держал в своих руках скипетр, было бы меньше сирот и нищих на берегах Нила. Сегодня священные воды еще пресны, но скоро они станут солеными от тех слез, что льются на его берегах.
Казалось, везир тоже слыхал эти слова: он вдруг встал с трона и высоко воздел руки к небу, словно и его сразило горе.
Многие заметили этот его жест, и огромный двор огласился воплями отчаяния. Но это продлилось всего несколько минут, так как стражники уже очистили двор от людей, чтобы дать место другим, ожидавшим у ворот.
Пока вошедшие толпились вокруг писцов, Ани, окруженный свитой, снова спокойно и с достоинством уселся на троне, готовый принять просителей.
Ани было лет пятьдесят. Он приходился двоюродным братом фараону Рамсесу.
Рамсес I, дед царствующего фараона, свергнув законную династию, силой завладел царским скипетром. Родом он был из семитской семьи, оставшейся в Египте после изгнания гиксосов [ 82 ] и прославившийся при Тутмосе и Аменхотепе своими военными подвигами. После его смерти скипетр перешел по наследству к его сыну Сети, который, чтобы узаконить свое право на престол, женился на внучке Аменхотепа III – Туа. Она подарила ему сына, названного по имени деда Рамсесом. Этот наследный принц, чья мать была родом из законного царского дома, мог уже с полным правом претендовать на престол, ибо в Египте знатные семьи и даже фараоны вели свой род не только по мужской, но и по женской линии.
82
Гиксосы – воинственное кочевое племя (или, возможно, союз кочевых племен), населявшее Переднюю Азию и Аравийский полуостров. Эпоха нашествия гиксосов мало изучена из-за почти полного отсутствия исторических документов, относящихся к этому периоду истории древнего Египта. По мнению большинства советских египтологов, кочевые племена Передней Азии издавна совершали большие переходы в поисках новых пастбищ и воды, захватывая при этом огромные пространства. Естественно, что плодородная долина Нила всегда привлекала к себе этих кочевников, и египтянам приходилось сдерживать их натиск. Около 1750 г. до н. э. в Египте началось восстание крестьян и рабов. Это народное движение «бедных людей», длившееся много лет, резко ослабило государственную власть, и окружавшие Египет кочевые племена, воспользовавшись смутами, начали вторжение в долину Нила. Около 1710 г. до н. э гиксосы, видимо, при поддержке восставших рабов завоевали весь Нижний Египет, где продержались до 1560 г.