– Ты хорошо умеешь читать! – весело, но с достоинством отвечал Ани. – Так вот, прочти это послание.

Катути приняла из рук везира свиток папируса, прочла его и, возвращая ему, сказала:

– Снаряженные тобой войска разбили союзные армии эфиопов и ведут в Фивы их князей с несметными богатствами и десятью тысячами пленных. Благодарение богам!

– Мы благодарим их также за то, – добавил Ани, – что мой полководец Шешонк, мой молочный брат и друг, здоровый и невредимый, ведет наших воинов домой. Я думаю, Катути, отныне наши мечты начинают обретать плоть и кровь.

– Они – герои! – воскликнула вдова. – И тебя самого, мой повелитель, коснулось дыхание божества! Как истинный сын Ра шествуешь ты рядом со мной, мужество Монту сияет в твоих глазах, а на губах у тебя играет улыбка победоносного Гора.

– Терпение, терпение, мой друг, – сказал Ани, чтобы умерить пылкие восторги вдовы. – Теперь, более чем когда-либо, следует придерживаться моего обычного правила: лучше переоценить силы врага и недооценить свои собственные, чем наоборот. Когда я бывал уверен в успехе, мне не везло, когда же я опасался неудачи, все оборачивалось счастливо. Заря моего успеха еще только едва занялась!

– Но ведь как несчастье, так и счастье никогда не приходят одни, – заметила вдова.

– Совершенно с тобой согласен! – подхватил Ани. – Я, мне кажется, уже давно заметил, что все события в жизни происходят попарно. Всякая беда имеет спутника, равно как и счастье. Так, может быть, ты сообщишь мне еще об одной победе?

– Женщины не выигрывают сражений, но они приобретают друзей, – усмехнулась вдова. – Я заполучила сильного союзника!

– Какого-нибудь бога или целое войско? – осведомился везир.

– Ни то ни другое, – отвечала она. – Паакер, лазутчик фараона, перешел на нашу сторону. Вот послушай!

И она рассказала везиру всю историю любви и ненависти ее племянника.

Ани молча выслушал ее, а затем сказал с беспокойством:

– Этот человек – слуга Рамсеса и скоро вернется к нему. Пусть многие догадываются о наших планах, но каждый новый союзник может в любую минуту стать изменником. Ты слишком торопишь меня, нам нельзя так спешить. Тысяча самых сильных врагов менее опасна, чем один ненадежный союзник…

– На Паакера можешь положиться, – решительно заверила его Катути.

– А кто поручится тебе за него? – спросил везир.

– Он будет с головой выдан тебе в руки, – серьезно отвечала вдова. – Моему мудрому карлику Нему известно, что он совершил тайный поступок, который закон карает смертью.

Везир просиял и, успокоившись, воскликнул:

– Это меняет дело! Он убил кого-нибудь?

– Нет! – отвечала Катути. – Карлик поклялся, что сообщит тебе, только тебе одному, то, что ему известно. Он ведь предан нам всей душой!

– Хорошо, хорошо, – задумчиво произнес везир. – Но ведь и он неосторожен, даже слишком неосторожен! Да и вы все напоминаете мне всадников, которые, чтобы выиграть скачку, заставляют коня прыгать через копья. Напорется он на острие – ему же хуже, а вы бросите его и пойдете дальше пешими.

– Или копья пронзят нас вместе с благородным конем» – строго поправила его Катути. – Ты больше выиграешь, а потому и потерять рискуешь больше, чем мы. Но ведь самое ничтожное существо и то любит жизнь. Нужно ли мне говорить тебе, Ани, что я работаю на тебя не для того, чтобы приобрести какую-то выгоду, а потому, что ты мне дорог, как брат, потому, что я вижу в тебе воплощение попранного права моих предков.

Ани протянул ей руку.

– А с Бент-Анат ты тоже говорила на правах моего друга? Правильно ли понимаю я твое молчание? – спросил он ее.

Катути скорбно кивнула головой.

– Вчера еще это заставило бы меня отказаться от нее, – с неожиданной решимостью продолжал Ани. – Но сегодня у меня прибавилось мужества, и, если Хаторы мне помогут, я добьюсь своего – она станет моей!

С этими словами он прошел впереди Катути в залу, где Паакер по-прежнему беспокойно шагал из угла в угол.

Увидав Ани, махор низко склонился перед ним. Везир ответил на это движением руки – в этом жесте была и гордость и дружелюбие. Затем, уже опустившись в кресло, он обратился к Паакеру со словами приветствия, называя его сыном своего друга и родичем по крови.

– Весь мир, – сказал он, – прославляет твою бескорыстную отвагу. Такие храбрые мужи, как ты, редки, а у меня их вообще нет. Я желал бы, чтобы ты стал мне ближе… Но Рамсес не захочет лишиться тебя, хотя… хотя… Ведь твоя должность имеет две стороны: она требует отваги и умения хорошо писать. В первой тебе никто не может отказать, но что касается владения пером… Меч и тростниковое перо – очень различное оружие: одно требует крепких мускулов, а другое – деликатности пальцев.