– Я.

– Ну так подойди к ней.

– Нет.

– Почему?

– Она мне безразлична.

– Волн, я тебя с пелёнок знаю, уж я-то могу различить, кто тебе безразличен, а кто нет.

– Честно, она мне безразлична.

– Давай я тебе докажу обратное.

– Давай.

– Я начну встречаться с Машей, а потом мы и посмотрим, как ты отреагируешь, mon cher Валентин.

– Хорошо.

Другой подумал бы: «Мария Дурочкина ему действительно безлична»; по ярко выраженной апатии на его лице и глазах, но я, Андрей, Женя, Ваня знали, что это не так, ведь мы давно знакомы с Кисловым. У Делонова созрел коварный план, он убедил нас принять в нём участие, от меня требовалось всего лишь написать стихотворение, мне это с лёгкостью удалось. Во вторник Андрей положил записку в дневник Дурочкиной, в ней был написан мой стих:

И внизу, в правом углу подпись «Андрей Делонов». Это письмо тронуло её, но взаимностью она пока не отвечала. Пятым уроком была химия, когда Мария обедала в школьной столовой, на перемене после четвёртого урока, Иван взял телефон Дурочкиной, который она оставила в своём пенале. Прейдя в класс, Маша увидела, что телефона нет на месте, и расплакалась. Андрей подошёл к ней, будто ничего не зная, удивленно спросил:

– Маш, что случилось?

– Я телефон потеряла, – всхлипывая, ответила она.

– Не плач, я сейчас его найду. – успокоил Машу Делонов.

Делонов подошёл к Ивану, поблагодарил его:

– Молодец, Чёрный, отлично сработал.

– Спасибо, Дон.

– Ну, я побежал?

– Ага, иди скорей к Машке, пока она нас не застукала.

Делонов вошёл в класс с телефоном, у которого была синяя крышка. Это был её телефон, она обняла Андрея, и горькая слеза покатилось по его спине.

– Спасибо, Андрюш – тяжело вздыхая, поблагодарила Мария Андрея.

– Да не за что, любой поступил бы также – сказал Делонов.

– Может быть и каждый, но сделал ведь только ты.

От Евгения требовалось всего лишь не прийти сегодня, поскольку на химии сидел вместе Марией, он с этим заданием справился идеально, даже подделал справку от врача. Прозвенел звонок.

– Андрюш, садись ко мне – предложила Дурочкина Делонову.

– Хорошо – согласился он.

До конца урока оставалось 15 минут, и вдруг Андрей заговорил.

– Маш.

– Что? – с улыбкой спросила она.

– Может, сходим в эту пятницу, вечерком, прогуляемся вместе, только я и ты.

– Давай, ты же всё-таки мой спаситель.

– Я зайду за тобой в 9 вечера.

– Хорошо.

Все выходные, будни: понедельник, вторник, среду, Андрей и Мария целовались, обнимались, держались за ручку на глазах у Валентина, я был восхищён большой силой духа Кислова, на его лице было по-прежнему безразличие. Как-то раз, в четверг, часов в 6 вечера, Делонов ко мне зашёл за домашним заданием, я дал ему свой дневник, и он списывал всё, что ему было нужно. У Андрея было какое-то странное, задумчивое лицо, до этого момента никогда мне не приходилось видеть его грустным.

– Илья, знаешь, а я часто последнее время стал думать: «Зачем мы живем, почему мы с Валькой дружим, он же замкнутый, всё время грустный и даже готичный, а я весёлый, общительный, жизнерадостный? Бесконечна ли вселенная, и как она образовалась, есть ли бог, что будет после смерти, почему большинство молодёжи слушает такую глупую, неосмысленную, дурацкую музыку, которую поют безголосые бездарности, копирующие иностранцев, почему они не слушают рок, ведь рок – потомок классики?» – неожиданно и резко заговорил Делонов.

Я был очень удивлён, ведь Андрей первый раз ко мне обратился по имени, а не по прозвищу.

– Вы дружите с ним так долго потому, что вы, как я с Чёрным. Мы дополняем друг друга внешне и внутренне, а вы дополняете, друг друга только внутренне, – объяснил Делонову я.

– Знаешь, я, по-моему, влюбился в Машу.

– Шутишь, да Дон?

– Да, Белый, шучу.

Но по его чуть ли не плачущим глазам, я понял, что Андрей совсем не шутит, он хотел раскрыть свою душу, поплакаться в жилетку, а я так жестоко его оттолкнул.