Как-то утром они увидели у соседнего причала черный найсанский корабль с квадратными парусами, покачивающийся на волнах. Омерзительный гнилостный запах разносился далеко вокруг.

– Чем это пахнет? – спросил Гарион у одного из матросов.

– Невольничье судно, – пояснил тот угрюмо. – Когда встречаешь такое в море, запах слышен за двадцать миль.

Гарион взглянул на уродливый черный корабль и вздрогнул.

Бэйрек и Мендореллен пересекли палубу и подошли к поручню, где стоял Гарион.

– Похоже на лохань, – с глубочайшим презрением заметил Бэйрек. Он успел обнажиться до талии, могучий торс блестел от пота.

– Корабль работорговцев, – сообщил Гарион.

– Несет как из выгребной ямы, – пожаловался Бэйрек. – Небольшой пожар – вот самый лучший способ очистить воздух и убрать с глаз долой это корыто.

– Гнусное занятие – торговля людьми, лорд Бэйрек, – заметил Мендореллен. – Вот уже многие тысячелетия Найсса промышляет живым товаром и наживается на людском горе.

– Разве это не драснийский причал? – осведомился Бэйрек, прищурившись.

– Нет, – ответил Гарион. – Матросы говорят, что по ту сторону все принадлежит Найссе.

– Какая жалость! – пробурчал Бэйрек.

На причале, куда пришвартовалось невольничье судно, появились несколько мужчин в кольчугах, поверх которых развевались черные плащи. Они остановились у самой кормы судна.

– Ого! – прошептал Бэйрек. – Где Хеттар?

– Внизу, – ответил Гарион. – А в чем дело?

– Присмотри за ним. Это мерги.

Бритоголовые найсанские матросы открыли крышку люка и пролаяли несколько отрывистых слов. Из зловонной дыры начали медленно карабкаться худые, оборванные, больше похожие на тени люди. На каждом – железный ошейник, от которого отходила длинная цепь, прикованная к ошейнику следующего раба.

Мендореллен на миг застыл, но тут же выплюнул замысловатое ругательство.

– Что случилось? – встревожился Бэйрек.

– Аренды! – воскликнул рыцарь – Я слышал об этом, но никогда не верил!

– О чем слышал?

– В Арендии ходят ужасные слухи, что некоторые из знатных людей обогащаются, продавая время от времени своих крепостных в Найссу, – процедил Мендореллен с белым от ярости лицом.

– Похоже, эти слухи довольно правдивы, – кивнул Бэйрек.

– Смотри, – прорычал Мендореллен. – Видишь этот герб на тунике вон того, впереди? Это герб Во Торала. Конечно, я знаю, что барон Во Торал – известный мот и кутила, но не думал, что он к тому же и бесчестный человек. Возвращусь в Арендию и перед всеми обличу его.

– И что из этого выйдет? – пожал плечами Бэйрек.

– Ему придется вызвать меня на дуэль и жизнью заплатить за свою подлость и жестокость.

– Крепостной или раб – какая разница? – пожал плечами Бэйрек.

– Но у этих людей есть права, – возразил Мендореллен. – Их господин обязан заботиться о них и защищать. Рыцарский обет требует этого от нас. А подобная омерзительная торговля пятнает честь каждого истинного арендийского рыцаря. Клянусь не знать покоя, пока не выпущу грязную душонку барона из его тела.

– Интересная мысль, – согласился Бэйрек. – Может, и мне стоит отправиться с тобой?

На палубу вышел Хеттар, и Бэйрек немедленно оказался рядом, взял за руку и стал что-то тихо говорить.

– Заставь их попрыгать немного, – хрипло приказал один из мергов. – Хочу видеть, сколько среди них хромых.

Широкоплечий мускулистый найсанец тряхнул длинным кнутом и стал проворно стегать по ногам скованных рабов. Те начали лихорадочно приплясывать, стараясь уклониться от ударов.

– Кровь и гром! – вырвалось у Мендореллена, вцепившегося в поручень с такой силой, что побелели костяшки.

– Спокойно, – предостерег Гарион. – Тетя Пол велела не показываться никому на глаза.

– Это невозможно вынести, – взмолился Мендореллен.

Цепь, сковывавшая узников, была старой и красной от ржавчины, и, когда один из рабов споткнулся и упал, звено лопнуло. Обнаружив, что внезапно оказался на свободе, тот с проворством, порожденным отчаянием, мгновенно вскочил на ноги, в два шага пересек причал и нырнул в мутную воду.

– Плыви сюда! – позвал Мендореллен. Плотный найсанец, только что избивавший рабов, хрипло захохотал и показал на беглеца: