Тетя Пол снова поклонилась.

— Давайте отойдем, — сказал Олдур Белгарату и тете Пол. — Вы хорошо начали свое дело, теперь же приспело время дать вам те наставления, которые я обещал, направляя вас на эту Дорогу. То, что прежде было скрыто, ныне сделалось яснее, и мы можем видеть, что лежит перед нами. Давайте заглянем вперед, в день, коего все ожидаем, и подготовимся.

Все трое отошли от огня, и Гариону показалось, что идущее от Олдура свечение окутало теперь и двух его спутников. Что-то отвлекло его на секунду, а когда он обернулся, все трое уже исчезли.

Бэйрек с шумом выпустил воздух.

— Белар! Ну и зрелище!

— Честь, оказанная нам, поистине непомерна, — сказал Мендореллен.

Они стояли, уставясь друг на друга и переживая только что увиденное чудо. Се'Недра первая нарушила оцепенение.

— Ладно, — объявила она не допускающим возражений тоном. — Хватит стоять, разинув рты. Отойдите от огня.

— Что ты собираешься делать? — спросил Гарион.

— Леди Полгара будет занята, — величественно сообщила девчушка, — значит, завтрак буду готовить я. — Она деловито засновала у огня.

Грудинка подгорела лишь самую малость, а вот попытки Се'Недры зажарить кусочки хлеба на открытом огне окончились плачевно. Каша состояла из комков, плотных, как комья земли на сожженном засухой поле. Гарион и все остальные, однако, съели все предложенное ею, воздерживаясь от замечаний и предусмотрительно избегая взглядов, которые она бросала на них, словно говоря: «Ну-ка попробуйте скажите что-нибудь!»

— Интересно было бы узнать, надолго ли они удалились, — сказал Силк после завтрака.

— Полагаю, у богов свой счет времени, — мудро отвечал Бэйрек, поглаживая бороду. — Не думаю, чтобы они вернулись раньше вечера.

— Пора мне взглянуть на лошадей, — решил Хеттар. — Некоторые из них набрались по дороге репьев, да и копыта не мешало бы осмотреть от греха подальше.

— Я тебе помогу, — предложил Дерник, вставая. Хеттар кивнул, и они вместе пошли к лошадям.

— А ведь у меня на мече несколько зазубрин, — вспомнил Бэйрек, выуживая из-за пояса точильный камень и кладя тяжелый меч на колени.

Мендореллен ушел в палатку и вернулся с доспехами. Разложив их на земле, он стал придирчиво их изучать, выискивая вмятины или ржавчину.

Силк с надеждой подбросил на ладони кости, вопросительно глядя на Бэйрека.

— Ты опять за старое. Я предпочту не расставаться со своими денежками еще некоторое время, — сказал ему Бэйрек.

— Все это место словно пропитано чем-то до ужаса домашним, — посетовал Силк. Потом вздохнул, убрал кости, достал иголку, нитки и рубаху, которую порвал о кусты в горах.

Се'Недра вернулась к огромному дереву и резвилась в его ветвях, рискуя, на взгляд Гариона, невероятно, когда с кошачьей легкостью скакала с ветки на ветку. Понаблюдав за ней некоторое время, он впал в какое-то мечтательное состояние. Он вспомнил утреннюю встречу. Он уже встречал богов Иссу и Мару, но Олдур был какой-то особенный. Столь очевидная близость Белгарата и тети Пол с этим богом, который всегда держался от людей на расстоянии, о многом говорила Гариону. В Сендарии, где Гарион воспитывался, религиозный культ не подразумевал выбор одного из богов. Добрые сендары молились бесстрастно и чтили всех богов — даже Торака. Гарион, однако, чувствовал особое влечение к Олдуру. Ему надо было серьезно подумать, чтобы разобраться в своих религиозных воззрениях.

С дерева ему на голову упал сучок. Он раздраженно поднял глаза.

Ехидно улыбающаяся Се'Недра сидела прямо над ним.

— Мальчик, — сказала она самым своим аристократическим и оскорбительным тоном. — Миски стынут. Если жир затвердеет, тебе трудно будет его смыть.

— Я тебе не судомойка, — сказал он.

— Вымой миски, Гарион, — приказала она, покусывая кончик локона.

— Сама вымой.

Она посмотрела на него пристально, яростно кусая ни в чем не повинный локон.

— Чего ты волосы жуешь? — спросил он раздраженно.

— Ты о чем? — осведомилась она, вынимая изо рта прядь.

— Всякий раз, как я на тебя гляжу, у тебя волосы во рту.

— Ничего подобного, — возмутилась она. — Будешь миски мыть?

— Не буду. — Он сощурился. Её короткая туника совершенно неподобающим образом открывала ноги. — Почему бы тебе не одеться? — спросил он. — Не всем из нас нравится, что ты бегаешь полуголая.

Ссора сразу разгорелась вовсю.

Наконец Гарион отчаялся сказать последнее слово и, раздосадованный, отправился прочь.