– На кого она гневается?

– Думаю, на Цирадис. Ей стоило большого труда подстроить нам эту ловушку. А Цирадис явилась и расстроила ее планы. Но она попытается предпринять еще что-нибудь. Так что нам нужно быть настороже...

Бельгарат кивнул в знак согласия.

Тоф вывел коня с наездницей на середину ложбины и остановился на берегу озера. Когда к ним присоединились остальные, прорицательница указала на кристально чистую воду.

– Вот здесь ваша задача, – произнесла она. – Внизу есть потайная пещера. Один из вас должен войти в нее и вернуться. Там ему многое откроется.

Бельгарат с надеждой взглянул на Бельдина.

– Нет, на этот раз нет, старик, – произнес горбун, покачав головой. – Я ястреб, а не рыба и люблю холодную воду не больше твоего.

– Пол? – произнес Бельгарат просящим голосом.

– Вряд ли, отец, – ответила та. – Думаю, что теперь пришел твой черед, а кроме того, мне нужно сосредоточиться на Зандрамас.

Бельгарат наклонился, рукой попробовал воду и поежился.

– Это жестоко, – произнес он. Шелк насмешливо взглянул на него.

– Воздержитесь от ерничества, принц Хелдар. – Нахмурившись, Бельгарат начал раздеваться. – Держите рот на замке.

Старик был по-молодому подтянутый и поджарый. Все немного были удивлены этим. Несмотря на пристрастие к обильной пище и темному пиву, его живот был плоским, как доска, а грудь и плечи буквально играли мускулами.

– Ну и ну, – восторженно прошептала Бархотка, разглядывая одетого лишь в набедренную повязку старика.

Вдруг он хитро улыбнулся ей.

– Хочешь еще разок порезвиться в пруду, Лизелль? – пригласил он ее, и в его ярко-голубых глазах блеснул озорной огонек.

Бархотка вспыхнула и виновато глянула на Шелка.

Бельгарат рассмеялся, наклонился вперед и, будто лезвием ножа, взрезал гладь озера. Через несколько ярдов, высоко подпрыгнув, он вынырнул на поверхность. Солнце засверкало в серебристой чешуе. От взмахов широко раздвоенного хвоста по блестящей поверхности озера во все стороны разлетелись фонтаны жемчужных брызг. Затем темное тяжелое тело снова погрузилось в хрустальные воды, уходя все глубже и глубже.

– Ах ты... – едва слышно прошептал Дарник.

– Да, мой милый, – рассмеялась Польгара. – Боюсь, ему не понравится, если ты поймаешь его на крючок.

Огромный, с серебристыми боками лосось ринулся вниз и исчез в отверстии на дне озера...

Прошла, казалось, вечность, прежде чем огромная рыбина показалась из входа в пещеру. Выплыв на поверхность, она промчалась по воде, опираясь лишь на хвост и плавники. Затем снова нырнула неподалеку от берега. И оттуда вышел трясущийся от холода Бельгарат.

– Такое купание очень бодрит, – заметил он, выбираясь на берег. – У тебя есть под рукой одеяло, Пол? – спросил он, стряхивая с себя воду.

– Ему просто хочется покрасоваться, – хмыкнул Бельдин.

– Что ты видел? – спросил Гарион.

– Нечто похожее на старый заброшенный храм, – ответил старик, яростно растираясь одеялом. – Кто-то устроил в пещере алтарь, облицевал стены. Алтарь – сохранившаяся ниша, пустая конечно. Вся пещера наполнена чьим-то присутствием, и все камни светятся красным сиянием.

– Сардион? – предположил Бельдин.

– Уже нет, – ответил Бельгарат, вытирая волосы. – Он был там, и очень долго. Построил нечто вроде барьера, чтобы никто не смог его найти. Сейчас его там нет. Но в следующий раз, если он окажется поблизости, я узнаю его следы.

– Гарион! – вскричала Сенедра. – Смотри! – Трясущейся рукой она указала на высившуюся рядом скалу.

На вершине стояла закутанная в блестящий атлас фигура. И не успела она высокомерным жестом откинуть с головы капюшон, как он уже знал, кто это. Не задумываясь, Гарион схватился за рукоять меча. Но тут раздался ясный и твердый голос Цирадис.

– Ты меня разгневала, Зандрамас, – произнесла она. – Не пытайся предотвратить того, что должно произойти. Иначе я сделаю свой выбор – здесь и сейчас.

– А если ты это сделаешь, – обратилась фигура к Цирадис, – ты, слепой червь, то все обратится в хаос и твоя задача станет невыполнимой. На место пророчеств придет слепой случай. Вот я стою перед тобой, я, Дитя Тьмы. И я не боюсь случая, ибо случай – мой слуга.

Тут Гарион услышал хриплый, леденящий душу рев, тем более ужасный, что слетел он с губ его жены. Быстрее, чем это можно было вообразить, Сенедра кинулась к лошади Дарника и выхватила висевший у седла топор. С яростным воплем, размахивая им, она побежала по берегу крошечного озера.