Супруги Барнс берут уроки верховой езды, заводят дорогих лошадей, нанимают в конюхи известного своим профессионализмом Чарльза Фанка. Когда тот рассказал друзьям о новом месте работы, те только посмеялись в ответ и сказали, что он не задержится долго, «не более двух-трех недель», – сказали они. О, как же они ошиблись! Они просто не знали, что Альберт Барнс все делает основательно. Чарльз задержался на этой должности больше десяти лет, в течение которых Барнс каждый год повышал ему жалованье. Ну, и чтобы совсем уж соответствовать всем стандартам, свойственным богатым людям, Барнс приобщился к охоте на лис, что было признаком особой эксклюзивности. В этом спорте он выказал немало отваги и считался одним из лучших. Его конюший Чарльз вспоминал позже, что хозяин был щедрым человеком, всегда помогал малоимущим, много делал для рабочих на его фабрике.

Барнс и впрямь считал принадлежащую ему фабрику продолжением своего огромного дома. Когда все стены в доме были завешаны картинами и не оставалось свободного места, он вешал их на фабрике, в цехах. Он с удовольствием рассказывал рабочим, среди которых было большинство афроамериканцев, о живописи, свято веря в пользу образования.

Любя искусство всей душой, Альберт пытался рисовать картины, но вскоре понял, что его творения весьма далеки от того, что называют «живописью». Как-то в один из свободных дней он устроил генеральный смотр своим произведениям. Он тщательно всматривался в каждую линию, стараясь понять – что же хорошо, а что плохо. Вывод, к которому он пришел, звучал убийственным приговором самому себе. Он же и привел его в исполнение – сжег все сто девяносто холстов. Да, без сомнений и жалости Альберт Барнс решил начать новый период своей жизни: создать коллекцию картин лучших художников своего времени.

Конец ознакомительного фрагмента.