Они спустились по лестнице в общий зал и то и дело выглядывали за дверь – проверить, что творится снаружи. Судя по всему, ветер только крепчал.

Наконец Спархок опять поднялся наверх и тихонько постучал в дверь комнаты Сефрении.

– Можно мне поговорить с Флейтой? – шепотом спросил он, когда его наставница открыла дверь.

– Нет, Спархок, – прошептала она, – категорически нет. Она только что заснула. – Сефрения вышла в коридор, прикрыла за собой дверь и демонстративно прислонилась к ней спиной.

– Я не причиню ей вреда, Сефрения.

– Можешь биться об этом об заклад хоть со всей Дарезией, – ответила она со стальным блеском в глазах. – О чем ты хотел ее спросить?

– Могу я использовать Беллиом, чтобы прекратить эту бурю?

– Возможно.

– Почему бы тогда мне этого не сделать?

– Ты хочешь уничтожить Джорсан – и всех его жителей заодно?

Остолбеневший Спархок воззрился на нее.

– Ты не имеешь представления о том, какие силы заключены в природных явлениях, верно, Спархок?

– Отчего же, – сказал он, – имею… некоторое.

– Нет, дорогой, думаю, что нет. Кто бы ни вызвал этот ураган, он очень могуществен и точно знает что делает, однако ураган все же остается природным явлением. Конечно, ты можешь использовать Беллиом, чтобы прекратить его, но тогда вся сила, заключенная в урагане, освободится одновременно и в одном месте. Когда пыль осядет, ты не найдешь и следов Джорсана.

– Наверное, мне лучше отказаться от этой идеи.

– На твоем месте я бы так и сделала. А теперь уходи. Мне нужно присматривать за Афраэлью.

И Спархок пошел назад по коридору, чувствуя себя отчасти мальчиком, которого только что отослали в его комнату.

Навстречу ему поднимался по лестнице Улаф.

– Можно тебя на два слова, Спархок? – спросил он.

– Конечно.

– Думаю, тебе нужно смотреть за Келтэном в оба.

– Вот как?

– Он лелеет кое-какие нехорошие мысли насчет Берита.

– Стало быть, это продолжается?

– А ты, значит, знал об этом – я разумею чувства, которые Келтэн питает к камеристке твоей жены? Спархок кивнул.

– Знаешь, чем больше он пьет, тем хуже, – а в такую бурю больше и заняться нечем, кроме выпивки. У этих его подозрений есть какое-то основание?

– Ни малейшего. Он попросту высосал их из пальца. На самом деле девушка обожает его.

– Я так и думал. Бериту хватило хлопот с супругой императора, чтобы искать себе кого-то еще. И часто с Келтэном такое случается? Я имею в виду – часто он влюбляется так сильно?

– На моей памяти – впервые. Он всегда искал случайных приключений.

– Это, конечно, самое безопасное, – согласился Улаф, – но именно потому, что он ждал так долго, теперь его так крепко прихватило. Надо бы нам постараться держать его подальше от Берита, покуда мы не вернемся в Материон и Алиэн все ему не растолкует.

К ним по коридору подошел Халэд. Вид у оруженосца был недовольный. В руке он держал золотой флорин Келтэна.

– Ничего не выйдет, Спархок, – сказал он. – Я бы запросто мог покрыть камень золотом, но у тебя всякий раз уходило бы полчаса на то, чтобы открыть камень. Я думаю предпринять кое-что еще. Дай мне кольцо. Я собираюсь сходить к ювелиру, и мне понадобятся точные мерки.

Спархок ощутил сильнейшее нежелание расставаться с кольцом.

– А не можешь ты просто… Халэд покачал головой:

– Что бы мы с ювелиром ни придумали, нам все равно придется точно пригнать на место нашу задумку. Полагаю, Спархок, вопрос в том, насколько ты мне доверяешь.

Спархок вздохнул.

– Обязательно нужно было представить это именно в таком свете?

– Я подумал, мой лорд, что так будет быстрее всего. – Халэд протянул руку, и Спархок, сняв кольцо с пальца, положил его на ладонь оруженосца.

– Благодарю, – сказал Халэд. – Твоя вера в меня просто трогательна.

– Хорошо сказано, – пробормотал Улаф.

Позднее, когда Спархок и Улаф отнесли Келтэна наверх и уложили в постель, все собрались в общем зале поужинать. Спархок обменялся несколькими словами с трактирщиком, и ужин Сефрении отнесли в ее спальню.

– Где Телэн? – спросил Бевьер озираясь.

– Сказал, что пойдет подышать свежим воздухом, – ответил Берит.

– В такую бурю?