Книга «Christe eleison!» – сборник литературных произведений А. С. Корчажкина, которые он традиционно пишет в классическом правописании дореволюционной России. Книга поделена на 12 тематических разделов: 8 из них посвящены поэзии, 4 – прозе. История, рыцарство, любовь, агиография, возвышенные устремления духа и даже размышления о последнем часе – вот лишь немногое из того, что читатель найдет в его стихах, а проза подарит ему интересные размышления, посвященные Книгам Писания и Книге Природы.
Корректор Алексей Сергеевич Корчажкин
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Обращеніе къ доброму читателю
Добрый читатель! Не пройди мимо сей убогой души, пишущей теб эти строки. Приклони главу свою и помолись о погибшемъ гршник, дерзающемъ надяться на Божіе милосердіе. Не удивляйся тому, что пишу я въ уничиженномъ заточеніи своемъ тлесномъ такъ, словно бы обращаюсь къ прошедшему вку, ибо не къ прошедшему я обращаюсь, а къ ныншнему, а если смущаетъ тебя письмо мое, то, стало быть, мы живемъ въ разномъ ныншнемъ и намъ съ тобою необходимо найти другъ друга. Ты отъищи сего убогаго странника и малое время свое удли ему со снисхожденіемъ, и, можетъ быть, не безъ пользы будетъ теб сіе. Окунись въ міръ боли, что испытала обманутая душа, возмнившая службу приносити Богу, но достигшая адовой бездны, откуда едва она взыскуетъ Того, отъ Кого отреклась; истязуемая духами поднебесной sлобы и какъ бы «обоженная» возмнившими себя богами, она уже сама не въ состояніи отличить, гд ея, а гд чуждая ей, насилующая её воля – и только Богъ одинъ можетъ это сдлать. Побди вмст съ отважными крестоносцами, сражаясь подъ знаменемъ Креста Христова, орды богоборческихъ силъ, затмившихъ свтъ непреложной истины, отринь горделивое заблужденіе и произведи судъ надъ всмъ, что противно разуму, вспомни славныя дянія святыхъ и Самого Господа, и да будетъ всегда въ сердц твоемъ начертано Слово Божіе. Воспомяни свой послдній часъ, да убережешь ты себя отъ погибельнаго грха, раз-мысли, не торопясь, о православной вр, единственной истинной, и о томъ, что самое православіе истинное есть въ дух и сил святаго Апостола Петра, князя Церкви, стоящаго на Краеугольномъ Камн Христ, и томъ камн, на которомъ основана святая Христова Церковь. И въ этомъ благостномъ размышленіи разв ты уйдешь отъ мысли, сколь многое sло минуло бы отечество наше и населяющихъ его христіанъ, возстанови они только прежде, въ лто благопріятное, единство съ твердйшимъ симъ адамантомъ, не сокрушатъ который и самыя врата ада? Если во всёмъ этомъ книжица сія теб будетъ въ помощь, ты помолись обо мн, да не погибнетъ и моя душа, чающая Божія милосердія.
Пусть приснятся теб мои сновиднія, дабы ясне уразумлъ ты, сколь много погибла душа моя и сколь нуждается она въ милосердіи. И ты поймешь, сколь дурной я христіанинъ и сколь плохой ученикъ наставника своего Оригена, недруга всякаго заблужденія. Ибо, сколько бы не была для меня дорога истина, пріятель я всякой грховной нечистот, сквозь пелену ея дурманящаго тумана едва ко мн пробивается свтъ Христовъ, просвщающій и очищающій всякаго человка. Не оставляй своей молитовки обо мн, да не оставитъ и меня сей самый Свтъ – Сущій, и Который былъ, и Грядущій со всею славой. Аминь.
А за то, что пишу, благодаренъ я очень многимъ, что въ разное время, хотя и по невднію, вдохновляли меня къ насилію надъ бумагой. Изъ нихъ многихъ ужъ нтъ, потому какъ не засталъ я ихъ позднимъ своимъ рожденіемъ, а иныхъ далъ бы Господь увидть. Боле же всего благодаренъ я добрымъ своимъ родителямъ, sло долготерпящимъ меня по неумнію своему воспитать во мн достойнаго человка. И ещё благодарю я славнаго Христова воина – протодіакона Андрея Вячеславовича Кураева, потому какъ во дни стародавніе открылъ онъ мн Оригена, и сей несокрушимый Адамантъ досел ведетъ меня къ Источнику живительной влаги. А также премудрйшую Ольгу Александровну Джарманъ, которая открыла мн міръ европейской учености, съ любовію объявшей дянія и труды преподобнаго моего наставника, уступающаго по сил проповди разв только Апостолу Палу. И достохвальнаго сего мужа, Давида Мосеевича Эрлиха, этого поистин Іудея по внутреннему сокровенному человку, а не по букв Закона, ибо съ его помощью я освоилъ сіе стародавнее правописаніе. И, конечно, отдльная моя благодарность прекрасной королев эльфовъ, Наталь Станиславовн Куликовой, ея рисунками, разсудительными и прекрасными, украсилъ я эту скромную книжицу 1 . Вмст же со всми благодарю я прекраснйшую среди всхъ Анну, сію благословенную дщерь Небеснаго Отца, которая придала мн ршимости къ изданію сего труда.
1
При оформленіи заглавій въ рисункахъ былъ использованъ шрифтъ «BichOGothic».
Будь благословенъ отъ Господа, мой дорогой читатель, и да не пожалешь ты о томъ, что на сіе писаніе употребилъ ты малое свое время!
Christe eleison!
Трилогія Крови
І. Послдній день убійцы
Пустыня. Раскалённый адъ.Пески безжизненны горятъПодъ окомъ пламеннымъ. ЛежалъВъ нихъ человкъ. Онъ умиралъ.Съ изсохшихъ губъ сорвался стонъ:Послдній разъ увидлъ онъ,Какъ палъ великій городъ. ПрочьГнала холодной смерти ночь.Почти не чувствуя нужды,Онъ прошепталъ: «Воды! Воды!»Явился ангелъ передъ нимъ.Въ рукахъ своихъ держа кувшинъ,Сказалъ онъ: «Пей». И странникъ пилъ.Въ себя онъ жадно воду лилъ,Вдругъ тошнота взяла его,И эту воду оттогоОнъ выплюнулъ. Его объялъВнезапный страхъ – онъ увидалъ,Какъ окровавился песокъ.Себя преодолть онъ смогъ:На ангела онъ посмотрлъВъ смятень… и похолодлъ.Того онъ человка зналъ,Что ангеломъ предъ нимъ стоялъ!Кувшинъ у ангела въ рукахъИ скорбь глубокая въ глазахъ.Взглянулъ на ангела онъ вновь:Увидлъ, какъ сочилась кровьИзъ сердца, что въ рукахъ его.И захотлось одного —Сгорть, дотла сгорть въ аду.Но онъ поднялся на бду.Вокругъ него со всхъ сторонъСтояли ангелы, ихъ стонъПредсмертный, мучилъ душу вновь,И медленно сочилась кровьСъ сердецъ, что были въ ихъ рукахъ.Такъ странникъ умеръ въ тхъ пескахъ…ІІ. Посланіе убійцы
…День умеръ. Воцарилась ночь.Луна, ночной царицы дочь,Да sвздъ безчисленныхъ огни —Мертво и холодно ониПустыни озаряли склепъ.Вкусить желая скудный хлбъ,Пришли могильщики. дуСеб едва они найдутъ…Явилось солнце изъ песковъ,И день по-новому готовъНа жизнь короткую свою.Явивъ невинному sврьюСвой огненный, жестокій глазъ,Свтило распугало вразъВсю жизнь въ пустын – сталъ песокъКакъ прежде мёртвъ. А день какъ могъВсё раскалялъ его, и онъБылъ въ сонъ томящій погруженъ.Такъ день прошёлъ, затмъ и ночьОтцарствовавъ, исчезла прочь.А утромъ царь для всхъ свтилъТри силуэта освтилъ:Спастись желая въ тхъ пескахъ,Шли Проклятые. На рукахъОбильно выступала кровь,Въ песокъ стекая вновь и вновь.Желзо-смерть при тл ихъ;Той кровью на рукахъ своихъЖелая жажду утолить,Стремились Проклятые жить.Надъ ними нависала смерть,Но не хотли умеретьВъ пустын яростной они,И по пескамъ они брели,Питаясь кровью съ рукъ своихъ…Всё шли они. Вдругъ взоры ихъНа трупъ наткнулись. Онъ лежалъЛицомъ въ песк, и простиралъОнъ руки къ нимъ въ мольб нмой.Одинъ изъ нихъ сказалъ: «Постой!Бдняга! Волею судьбыПогибъ онъ здсь. Но если быМы схоронили здсь его,То наши души оттогоОчистились бы, и тогдаПроклятье разъ и навсегдаУшло бъ отъ насъ». И вотъ песокъ(Отъ крови ихъ онъ весь намокъИ слипся въ крови долгихъ лтъ)На трупъ посыпался въ отвтъ.И очень скоро тмъ пескомъУкрылось тло, а потомъ,Предъ тмъ, какъ свой продолжить путь,Они ршили отдохнуть.И имъ приснилось въ странномъ сн:Собой довольные вполн,Вс трое спали. Вдругъ ониОтъ рзкаго толчка землиПроснулись, посл сли въ кругъ;И въ круг томъ явился вдругъВъ плащ кровавомъ человкъ.И такъ сказалъ онъ: «Конченъ вкъ!Я жизнь недолгую прожилъ,Кровавый плащъ себ нажилъЗа службу врную своюВамъ благодарность я дарю:Спасибо вамъ, что сбереглиОтъ мерзкихъ тварей какъ могли,Предавъ холодный трупъ пескамъ.За это я открою вамъТакую тайну: я, какъ вы,Являюсь Проклятымъ, увы.Я гналъ, пыталъ. Я убивалъ.И только смерть себ стяжалъЗа дло рабское моё.Какъ ненавидлъ я её!Предъ смертью я увидлъ ихъ —Убитыхъ ангеловъ своихъ!»«Ну, ты ихъ видлъ, что тогда?Ты, врно, умеръ навсегдаОтъ сердца слабаго? Иди!Дорогу въ адъ себ найди.И тамъ разсказывай чертямъ.Зачмъ ты только нуженъ намъ!» —Одинъ изъ Проклятыхъ сказалъ.«Ты ихъ ещё разъ убивалъ?» —Другой разсказчика спросилъ.Такой отвтъ онъ получилъ:«Я видлъ ихъ, живой, пойми,Мои страданья перейми!»Но Проклятый захохоталъ.Но былъ и третій. Не сказалъОнъ въ разговор ничего —Была печаль въ лиц его……Въ себ пустыню скрыла ночь.Луна, ночной царицы дочь,Да sвздъ безчисленныхъ огни —Мертво и холодно ониПустыни озаряли склепъ.Вкусить желая скудный хлбъ,Пришли могильщики, дуВъ ту ночь едва ль они найдутъ…И, освщённые луной,Шли воины, промежъ собойОни равнялись при лун;Ихъ лица, скрытыя во мгл,Какъ маски холодны. Въ пескахъШли мёртвые – отрядъ свой шахъВёлъ этой ночью на войну —Завоевать себ страну.Служитель смерти во главЕя отряда былъ, въ огнДуша пылала у него,И sлобствовалъ онъ оттого,Желая пить чужую кровь,Перчатки чтобы липли вновьКъ рукамъ отъ теплой крови той —Сей пищей яростной однойПитался всласть кровавый шахъ,Скрпляя власть въ своихъ рукахъ.Владыка замеръ. Видитъ онъ,Какъ, луннымъ свтомъ озарёнъ,Въ ночной пустын трупъ лежалъИ къ кровопійц простиралъВъ безпомощной мольб нмойСвои онъ руки. Надъ собойКонтроль владыка потерялъ —Внезапный страхъ его объялъ.И, страхомъ этимъ побждёнъ,Покойника хоронитъ онъИ засыпаетъ. Всё потомъУснуло войско крпкимъ сномъ.А въ это время шёлъ въ пескахъИной съ отрядомъ смерти шахъНа смертоносную войну —Завоевать себ страну.Въ перчаткахъ руки у него,И sлобствовалъ онъ оттого,Желая пить чужую кровь,Перчатки чтобы липли вновьКъ рукамъ отъ крови алой той —Сей пищей яростной однойПитался всласть кровавый шахъ.Вдругъ замеръ онъ – внезапный страхъОбъялъ его: въ пустын тойВъ безпомощной мольб нмойКъ владык руки простиралъЗнакомый трупъ… но закопалъ,Какъ прежде, мёртваго въ песокъ,А посл совладать не смогъСо сномъ владыка, оттогоУснули воины его.Пророческій имъ снился сонъ:Кровавымъ кругомъ обведёнъ,Въ плащ кровавомъ человкъСтоялъ при нихъ. «Напрасно рекъ, —Пророкъ кровавый говорилъ, —Предупрежденье! Не узрилъЯ sла огромнаго тогда,Не размышлялъ я никогдаО томъ, что свой не кончивъ вкъ,Въ васъ умираетъ человкъ.Подумайте, зачмъ нужнаВамъ кровожадная война!Вы вс умрёте въ той войн!Лишь кровь прольёте зря… а мнНе смыть ужъ крови съ этихъ рукъ».Исчезъ пророкъ, исчезъ и кругъ,И врагъ исчезъ – проснулся шахъ,И путь продолжилъ онъ въ пескахъ…Войска вели владыки въ бой,Побду видя за собой.Вдь каждый думалъ побдить —Однимъ набгомъ разоритьВрасплохъ застигнутыхъ враговъ.Вдругъ въ разстоянь ста шаговъОни застыли… сила sла,Однако ж, въ чувство привелаСраженья алчущихъ царей.И, словно орды упырей,Впились другъ въ друга ихъ войска,И крови потекла рка.И въ безпощадной той рзнОни сошлись. Давно въ огнЖглись души проклятыя ихъ,Не покидая тлъ людскихъ.Въ нихъ кровь людская не течётъ —Кровь Проклятыхъ давно ихъ жжётъИ затмеваетъ разумъ имъ.И, движимые лишь однимъЖеланьемъ, оба т царя,Какъ два полнощныхъ упыря,Впились другъ въ друга, кровь пустивъ,Земную жизнь остановивъ…Сокрылось небо въ облакахъ,И въ окровавленныхъ пескахъПролился ливень – плачъ небесъ.Онъ создалъ тысячу чудесъВъ пустын мёртвой: ожила,Позеленла, расцвлаОна въ мгновеніе почти.Нигд въ семъ мір не найтиЕя прекрасне цвтовъ,Что расцвли изъ-подъ песковъ.Но тамъ, гд кровь текла ркой,И гд отъ влажной крови тойСильне, чмъ отъ водъ небесъНамокъ песокъ, и былъ онъ весьКовромъ изъ тлъ людскихъ покрытъИ алой кровію омытъ,Тамъ, пробиваясь сквозь тла,Взошли цвты людского sла.Изъ кожи лепестки у нихъ,Ихъ листья – кисти рукъ людскихъ,Сосуды – стебли ихъ, и кровьПо нимъ сочилась вновь и вновь.По трупамъ шёлъ онъ не спша —Убійцы жалкая душа.Онъ шёлъ, цвты къ земл клоняИ память страшную храня,Какая мучила его.Не понимая одного:Какъ т, за кмъ онъ шёлъ сейчасъ,Не мучились въ предсмертный часъ.Въ плащ кровавомъ человкъСказалъ: «Пойдемъ. Оконченъ вкъ.Я жизнь недолгую прожилъ,Кровавый плащъ себ нажилъЗа службу рабскую свою.Я небеса благодарюЗа то, что разршили мн,Чтобъ въ адскомъ не горть огн,Очистить душу. Только яНе смогъ. Теперь душа мояОгню навкъ принадлежитъ.Никто изъ нихъ не избжитъПечальной участи въ адуЛюдскому міру на бду.Пойдёмте, Проклятые, насъЗовётъ ужъ преисподней гласъ!..»Въ краю забытомъ человкъВсевышнимъ отведенный вкъОкончилъ, мертвъ и воскрешенъ,Аллаха врный рабъ. Но онъВъ Христа увровалъ. И крестъУвелъ его изъ прежнихъ мстъ.Онъ исцленья захотлъ,И много покаянья длъВъ слезахъ содялъ. Бывшій сталъНебывшимъ грхъ: проклятье снялъСъ него Господь, и мирно онъВъ блаженный погрузился сонъ.ІІІ. Надежда
Пустыня. Ночь. Кровавый кругъ.И въ круг томъ явился вдругъПогибшій странникъ; плащъ на нёмъ,Въ кровавый цвтъ окрашенъ онъ.Съ нимъ души падшія, и страхъБылъ въ ихъ пылающихъ глазахъ.И ненависть: ихъ дикій взглядъДругъ въ друга устремленъ, и радъВрага былъ каждый погубить;Сіе намренье творитьМежъ тмъ отъ изобилья sлаНельзя имъ было: грань стеклаИхъ раздляла. Вдругъ ониБросались, sлобою полныНа отраженье – и безъ силъВалились наземь, каждый былъПрикованъ къ грани роковойЛишь волей собственною sлой.Въ пескахъ безжизненныхъ молилъПогибшій изъ послднихъ силъ:«Тебя я помню. Будь мн, другъ,Росою сладостной: въ сей кругъ,Гд трое насъ, приди и тыИзъ той незримой полноты,Что намъ не вдома sло,Ослабь терзающее sло!»Онъ такъ молился. И въ отвтъОнъ издали увидлъ свтъ.Сгустившись, образъ принялъ онъ,И, луннымъ свтомъ озарёнъ,Въ одежд блой человкъПредсталъ предъ ними. И изрекъПогибшій странникъ эту рчь:«Вы вмст вновь. ПредостеречьЯ васъ пытался. Не сумлъСпасти я ихъ. Кровавыхъ длъОни творили безъ числа,Чужая кровь для нихъ былаВодой прохладной въ жаркій зной.Пьянчуга немощный инойНе столько тянется къ вину,Но эти люди – кровь однуНемерено вливали въ пасть.Въ пустыню привела ихъ страсть.И ты ихъ видишь предъ собой,Sло терзаемыхъ душой,Томимыхъ жаждою sлоБездонное наполнить sло.Взгляни, насколько жалки тВъ своей зеркальной пустот.Вы ихъ прославите. Но мнЗа нихъ обидно, и въ огнПусть мучится теперь вовкъБезликій, падшій человкъ.Такихъ насъ много, боль однаУ всхъ – и Бездны глубинаНеразличима въ насъ, и взглядъБезликъ и тусклъ: не любитъ адъРазличья въ образ Его,Всхъ равенство до одногоВъ аду возсоздано. И намъБезвременно терзаться тамъ.Несчастные! Свободно мыНа рабство вс обречены.Но какъ легко и вамъ иттиПо гиблому сему путиОбезличенья! Не земл,Подобно какъ и намъ во мглНе видно свта вамъ. SлоВлечетъ васъ міровое sло.Іисусъ, Ты кротокъ и смиренъ.Зачмъ пришелъ и принялъ тлнъНа землю рабскую сію —Ты душу мучаешь мою!Послушай, свтлый человкъ, —Печальный духъ ему изрекъ. —Его ты понялъ. И пріялъ.Въ теб Онъ свтомъ возсіялъ.Тотъ свтъ мучителенъ для насъ.Я ухожу. Но въ этотъ час,Прошу, мою послушай боль —Одну изъ мучающихъ воль,Со мною слитыхъ. Не могуСопротивляться я врагу».Умолкъ погибшій. ЗеркалаСо звономъ пали. Слуги sлаМерзйшимъ смхомъ изошлись,Слова такія прорвалисьИзъ ртовъ, sмившихъ дкій смрадъ:«Не побдить вамъ, смертнымъ, адъ!Безумецъ распятый не смогъЗаставить какъ всесильный БогъВъ Себя поврить въ судный часъ,Когда великой силой насъОнъ сокрушилъ. Но знаетъ ОнъВъ аду сбираетъ АваддонъSло безчисленную рать.Недолго намъ осталось ждать!»«Онъ намъ не нуженъ, – такъ изрекъВъ кровавой мантіи пророкъ. —Тебя мы ждали, нашъ ты былъ.Зачмъ тебя освободилъРаспятый, немощный Христосъ?Ты поселился въ царств грезъ,Повривъ лживымъ словесамъ.Ты, врно, не увидлъ самъ,Той силы, что лишился ты.Прозри глубинныя мечтыИ къ намъ пріиди въ нашу рать.Мы снова будемъ убиватьИ наслаждаться кровью“. „Нтъ! —Отвтилъ приглашенный свтъ. —Такимъ ты не былъ порожденъ.Я былъ тобой предупрежденъИ свтъ увидлъ. ПочемуТы гонишь Свтъ, прорвавшій тьму?Я ухожу. Но буду вновьМолить я, чтобъ омылась кровьСъ одеждъ замаранныхъ. Со мнойИзъ Бездны адской роковойИзыдешь ты когда-нибудь».И молвилъ падшій слышно чуть:«Спасибо… Времени ркаНесётъ насъ многіе вка.Пріидетъ время – міръ тогдаИсчезнетъ разъ и навсегда.И будетъ новый міръ. ИдиХриста, мн чуждаго, найди,Но нтъ надежды мн. ТеперьЗакрыта предо мною дверь.Забудь меня». И яркій свтъВсё осіялъ. И силуэтъВознесся въ немъ – и дикій крикъПрорзалъ тишину и вмигъУмолкъ. И мертво стало тамъ,Гд ненавидятъ свтъ Христа..
Покаяніе
I. Прологъ
Пещера. Ночь. И тишина.И тускло свтится луна,Даря воспоминанье дня —Свтъ утонувшаго огня,Что свтитъ міру черезъ мракъ,Ему напоминая такъО вчномъ свт, только тьмаПлняетъ больше взоръ ума.Въ пещер той огонь горлъ,Что тлеса и души грлъ,И тихо въ тишин трещалъ.Безмолвія не нарушалъТотъ пламень музыкой своей.Онъ плъ о доблести людей,Чьи просвщённые умыЖелали мудрость бол тьмы,Что нкогда служили ейВо многой мудрости своей;Ихъ былъ тяжелъ, но тщетенъ путь,И было нелегко свернутьСъ пути забвенія туда,Гд рушатся порой годаПустыхъ исканій и надеждъИ мудрованія невждъ.Но духъ, идущій къ небесамъ,Порой не замчаетъ самъ,Что къ мудрости простертый умъВбираетъ бол свтлыхъ думъ,Отринувъ глупость прошлыхъ лтъИ вырвавшись изъ тьмы на свтъ.