Шрифт:
– Слава, а чей-то ты, это ты как-то неравномерно наплескал?
– Мы с Виктором – пьяницы, а вы алкоголики, вам много нельзя!
Мой друг – литовец
Пригласил меня как-то Шабунка на свою дачу – немного потрудиться. Не столько помощь ему была нужна, а просто одному скучно работать. Заехали на базар, он купил для нас свинины на шашлыки, ну а я, заодно, купил себе домой мясо на борщ. Свинину я замариновал, и чтобы мясо не испортилось, положил оба пакета, с шашлыком и куском говядины, в ведро под кран с холодной водой. На ворону, которая крутилась неподалёку, мы внимания не обратили. А зря! Твари они наблюдательные.
Через какое-то время мой друг закричал: «Чёрт, ворона вроде мясо стащила!» Гляжу, действительно, ворона в стороне дербанит полиэтиленовый пакет. Шабунка подбежал к ведру, поглядел и говорит: «Курьянов, это она твое мясо украла!» и пошел назад. Пришлось мне самому спускаться со второго этажа, отогнать ворону и укрыть мясо более надежно. Вот так относятся литовцы, столетиями жившие на хуторах, к чужой собственности.
Читайте договор!
Шабунка зарабатывал подрядами на строительные работы. Если конкретно, то красил водонапорные баки в колхозах и совхозах, сначала в Литве, а затем на просторах необъятной России. В юности он окончил техникум, поступал во ВГИК, хорошо знал литературу и русский язык, гордился этим знанием и всячески это подчеркивал. Но все это с литовским, а, может, с индивидуальным привкусом.
Так однажды, заключив договор, он попросил, чтобы деньги в кассе были в такой-то день после обеда, так как работу он сделает до обеда и ему надо ехать в другое место. Когда он пришел за деньгами, то директор удивился:
– Я посылал главного инженера, проверить, он сказал, что вы покрасили только половину башни?!»
– Читайте договор, я Чеслав Юоозович, с одной стороны, и директор колхоза, с другой стороны, обязуемся… Так что, с другой стороны, Вы должны красить!
Конечно же, он шутил. В это время ребята уже заканчивали работу.
Просветил!
Работал я тогда охранником в крупнейшем универмаге Коломны, назывался он «Супермаркет». К одной из продавщиц на выходные приходил на работу сын, которого не с кем было оставить дома. Мы с ним подружились, все-таки веселее ходить по залу вдвоем, чем в одиночку. Хороший такой, голубоглазый и беловолосый, мальчик Сережа.
Как-то весной я вышел на крыльцо покурить, он, естественно со мной, ни на шаг не отходил. Над крыльцом, под навес набились голуби. Ур-ур-ур, бормочут что-то, крыльями бьют, от когтей скрежет стоит невыносимый!
– Да, что они там делают, с ума посходили, что – ли?!
Сережа, поднял голову и взглянул на меня с удивлением.
И с радостью, что представилась возможность отличиться:
– Дядя Витя, ты, что не знаешь? Да, трахаются они!
Отшила!
Мне моя соседка давно нравится, и с её стороны симпатия вроде имеется, но чувствуется какое-то смущение. И вот как неожиданно она со мной объяснилась, «отшила», можно сказать! Иду я этой весной мимо памятника Ленину, что в Коломне на площади «Двух революций». На его фоне стоит моя «пассия» с группой туристов, она экскурсоводом работает. Остановился неподалёку, чтобы лишний раз на неё поглядеть. Дама она приятная со всех сторон: и посмотреть приятно, и послушать одно удовольствие:
«И вот они вышли на площадь……несли плакаты… размахивали…», – доносятся отдельные фразы.
– О революции, наверное, рассказывает, о Ленине, – подумал я.
– А вот и Виктор к нам подошел, он, наверное, может рассказать о тех событиях как очевидец!
Вся группа обернулась. С удивлением и уважением туристы уставились на меня. В голове паника. Сказать не помню – маразматик, пытаться объяснить, что я ещё не так стар – глупо.
– Нет, не могу, меня в Коломне тогда не было, мы с Владимиром Ильичом в эмиграции находились!
Приз
Познакомились мы «по обмену». Я тогда менял свою комнату в коммуналке на отдельную квартиру. Оба разведены, стали иногда встречаться. После трех-четырех встреч получаю записку, телефонов тогда у нас не было: «Виктор Алексеевич, зайдите ко мне, когда сможете. У меня для Вас сюрприз!». Надо сказать, что называла она меня всегда только на Вы и по имени-отчеству, то ли сибирское воспитание сказывалось, то ли бывший муж, капитан речного флота, приучил.
Прихожу, подает она мне светильник-ночник, сделанный из натуральных полудрагоценных камней:
– Сын получил в Свердловске вместе с грамотой за первое место, а я решила его Вам вручить!
– Спасибо, люблю всё натуральное!
– А сын за что получил, чем он занимается?
– Греблей академической, за греблю и получил!
– Молодец! – А про себя подумал, – значит, сын за греблю, а я …!
Не жизнь – а сказка!
Я на жизнь не жалуюсь, понимаю, что многим, особенно тем, кто живет в деревнях и селах, кто потерял здоровье, кто страдает хроническими заболеваниями, намного труднее. Но такой высокой оценки своего статуса, да ещё от соцзащиты, я не ожидал. Пришел я туда, уже и не помню, по какому вопросу, и в разговоре упомянул, что был в прошлом году в Крыму. Рассказал, что там пенсии стали такие же, как у нас. И пенсионеры крымские были очень этим довольны. На это тут же отреагировал начальник отдела: «Так значит, может все-таки обычный пенсионер за год накопить деньги и съездить на юг, на море? А то ходят, всё бесплатные путевки просят».