Я невольно закатила глаза.

– Ну, конечно! Почему нет? – голос мой повысился до писка.

Додж нагнулся ближе к столу и посмотрел мне в глаза.

– То есть, вы бы убили за них? – заговорщически спросил он.

– Нет, – ответила я в таком же тоне. – Но на свете полно безумных людей. Спасибо, что меня причисляете к ним.

– Ну не знаю, все это ваше помешательство на предметах искусства. Это ненормально. Вещи – всего лишь вещи. И ни одна из них не обладает ценностью больше, чем человеческая жизнь.

Его аргументы были весомее моих.

– Я просто предположила, – добавила я. – Делайте с этим, что хотите.

– Спасибо, – Додж отставил кофе и поднялся.

Я разочарованно смотрела, как он натягивает пальто. Внезапно он повернулся и сказал:

– Вас подвезти до дома? Уже темно, не стоит бродить в одиночку.

Я кивнула и тоже стала одеваться. Не самое плохое окончание вечера. Интересно, Додж знал, что это было свидание?

Когда мы добрались до места, мне ужасно не хотелось покидать его машину, внутри было так тепло и уютно. Додж заглушил мотор и повернулся ко мне, пытаясь понять, почему я не выхожу.

– Спасибо за кофе. – Я невинно улыбнулась.

– На здоровье.

– Может, повторим? – В животе все напряглось.

Додж постучал пальцами по рулю.

– Сейчас много работы, – ответил он, – как только все утихнет, может быть.

Я поняла, что это был явный отказ, и мне хватило сил принять его достойно. Только я взялась за ручку дверцы, как Додж шумно вздохнул и заговорил, прежде чем я успела выйти.

– Альма, думаю, вам стоит придти в отдел еще раз. Изложите все, что сказали мне сегодня. Может, еще что-то вспомните. Я вас угощу обедом. Сможете отпроситься на работе?

Я сделала серьезное лицо, а внутри билась в счастливой детской истерике.

– Конечно же, смогу. Босс ведь не может запретить мне давать показания. Препятствие следствию – кажется, это так называется.

– Вроде того, – улыбнулся Додж. – Только вряд ли кто-то станет его в этом обвинять. Тогда до завтра, Альма.

Он протянул мне руку, но я не сразу поняла, что так он хочет попрощаться.

– Да, – засмущалась я и неловко сжала его большие пальцы. – До встречи.

Выпорхнула из авто я буквально на крыльях. Одна мысль грела меня – Додж наверняка выдумал весь этот допрос, лишь бы увидеться со мной еще раз. Иначе и быть не могло, – у него все же было ко мне ответное чувство. Сцена прощания все еще стояла перед глазами, я прокручивала ее снова и снова, ощущая теплые и сильные пальцы в своей руке. Если бы у него был лишь профессиональный интерес, разве стал бы он прощаться таким образом? Так прощаются только с мужчинами, женщинам обычно перепадает незначительное «до встречи», или что-то в этом духе. И только в случае симпатии они ищут повода к прикосновениям. Такой человек, как Додж, точно бы не стал раздавать рукопожатия направо и налево!

Я порхала по квартире с чувством легкой волнительной влюбленности, отзывающейся протяжными спазмами во всем теле. Приняв душ, я накормила неугомонного Сноу и только тогда заметила пропущенный звонок и голосовое сообщение от Доджа.

– Представь, Сноу, – обратилась я к громко чавкающему коту, – он уже соскучился.

Я не могла скрыть восторг, но Сноу мои душевные ураганы были безразличны, если их не подают в мясном соусе и с кусочками крольчатины.

«Альма, прошу прощения, – начал Додж в своем сообщении, – нашу завтрашнюю встречу придется отложить. Возникли неотложные дела, как только освобожусь, предупрежу на какой день перенесено ваше посещение. Если я не освобожусь до конца недели, вас опросит другой детектив. Еще раз извините».

Тишина повисла как в трубке, так и в моем мозгу. Вот тебе и ответное чувство! И что еще за другой детектив, к которому он меня отправит? Бесплодные фантазии таяли, как дым, оставляя вместо себя бездонное разочарование. Видимо, он не хотел никакого свидания, ему и вправду нужно было провести повторный допрос. А я все не так поняла.

– Сноу, я ошиблась, – дрожащим голосом промямлила я. Кот завершил свою трапезу и приступил к поглощению воды, по-прежнему не обращая на меня никакого внимания. – Ты такой же, как и все! Приходишь, только когда тебе что-то от меня надо. – Видно, положение мое было совсем уж плохо, раз я начала ругаться с котом и выяснять отношения.

Взять себя в руки было непросто, но я постаралась. Хотя не возвращаться мыслями об этой ужасной ситуации было тяжело. Особенно когда Додж не объявился, и даже не позвонил ни на следующий день, ни после него.

На пятницу были назначены похороны Вайниса, прошло больше недели после того, как все мы узнали, что его не стало. Для его родных эти восемь дней наверняка стали самыми тяжелыми в жизни. Морально, они хоронили своего сына целую неделю, пока, наконец, не наступило время придать его тело земле. Народу собралось предостаточно. Маленькая церквушка, где находился гроб, оказалась забита до отказа, многим пришлось стоять у входа. Я же заняла место на одной из последних скамеек, рядом с Кенной. В этот день почти никто уже не плакал, за неделю многие успели справиться с горем, однако, легче все равно не становилось. Когда гроб понесли к кладбищу, начался дождь. В небо взмыло множество зонтов, но свой я, как назло, забыла дома, вдобавок еще и потеряла Кенну из виду. Поэтому пришлось просто плестись за процессией и беспомощно мокнуть, утопая каблуками в рыхлой от влажности земле. Внезапно надо мной не навис большой черный зонт.

Натана Доджа я никак не думала здесь увидеть, так что даже замерла от неожиданности.

– Добрый день, Альма.

Внутри меня все закипело.

– Добрый день? Это что уместное приветствие на кладбище? Боже, у вас нет ничего святого! – взбесилась я. Злость и обида на него вспыхнули с новой силой.

– Я как-то не подумал, – безразлично ответил он. – Мне жаль, и я вам сочувствую, – добавил смягчившимся тоном.

Вышло почти убедительно.

– Что вы тут делаете? Надеюсь, не собираетесь допрашивать родителей Вайниса прямо сейчас?