Люди привыкают ко всему. Это несомненная истина. В те времена воровали много и часто. И это перестало задевать. В те времена убивали часто. И чужая смерть тоже перестала быть поводом для печали. Что удивительно, даже смерть знакомых или дальних родственников не отвлекала от обыденной жизни, стала незаметной. Люди просто старались не думать, что жизнь не вечна, поэтому предпочитали «не замечать» ухода из жизни других. Всех гораздо более заботила жизнь в кино: сериальные герои мало-помалу подменили членов семьи. За героев кино переживалось больше, чем за близких людей, а проблемы действительные вытеснялись нарисованными – умелыми и неумелыми сценаристами и режиссерами. Все стало вверх дном. Все настоящее заменилось искусственным. Жизнь людей больше походила на существование. И никто не заметил, когда это произошло. Как будто заперли живую душу в черный ящик на железный засов, а вместо живой души вживили искусственную память. И это стало нормой.

А однажды в парке, тоже утром, к Лене подсел мужчина лет тридцати пяти, который проигрался на игровых автоматах (достижение капитализма). Он рассказал, что работает прорабом, строит дороги в Москве. И в эту ночь проиграл зарплату всех рабочих за месяц. Рассказывал долго, в подробностях. Чуть не плакал. Лена молчала, слушала, лишь изредка качая головой. А под конец незнакомец пригласил ее в кафе на чашечку утреннего кофе. Лена тогда в кафе не пошла и не помнила, что тогда ему отвечала, но уходила из парка с чувством, что спасла человеку жизнь. Спасла того не совсем знакомца от уже почти решенного им самоубийства.

Несколько позже, когда в автоматах стали проигрываться зарплаты, стипендии и пенсии, а в метро прибавилось постоянных жителей, места, где можно было круглосуточно играть с «однорукими бандитами», были локализованы в нескольких, далеких от Москвы, районах. Но, опять «но». Спустя короткое время большинство точек возобновили свою работу с другими названиями и под иными вывесками, обойдя закон с тыла.

Вообще, Лена уже неоднократно сталкивалась с этой любопытной особенностью времени на своей работе. В России стало модно сначала принимать закон, а потом искать пути его исполнения. А во многих случаях, потоптавшись на месте и не придумав, как же закон исполнять, законотворцы писали новый закон: об отмене предыдущего. Вот так, вроде все при деле, работают. «Государственные деньги освоены полностью», – частенько звучало из телевизора.

Лена жила во времена, когда хотелось всего и сразу. Ее возмущало желание вчерашнего студента найти работу с зарплатой уровня их руководителя. Причем найти на следующий же день после получения диплома, который в свою очередь, что не редкость, был не заработан честной учебой, а просто напросто оплачен заботливыми родителями. А эти вчерашние студенты совершенно искренне считали, что они достойны только большего, что они уже крутые специалисты и что все работодатели должны быть им безмерно рады. Вот и металась молодежь, ища наитеплейшего местечка, находя одних мошенников и воров, которых несметно развелось на доверчиво-найвной, склонной к самообману и легким деньгам, русской земле.

А вот крайне удивительным было то, что и государственные люди, в чинах и мундирах, с багажом знаний и опыта, тоже склонны были витать в облаках, мечтая о чуде. Очень было похоже на то, что они тоже верили в магию принятых сегодня десять-двадцать необходимейших законов, которые уже завтра наладят полностью жизнь в стране, и мгновенно станет и хорошо, и легко, и здорово, и справедливо, и тепло, и сыто, и много еще чего «и»… на Руси-матушке. Только и оставалось добавить: «Аминь», или еще лучше: «Сим-салабим! Ахалам-бахалам!», после этих слов дунуть пару раз и махнуть волшебной палочкой.

Но, увы.

Даже Лена Березкина, двадцати семи лет от роду понимала, чтобы чего-то в жизни достичь или (ближе к материалистам) получить, необходимо: учиться, учиться, учиться, а потом трудиться, трудиться, трудиться… А потом снова учиться, и снова трудиться… Необходимы не только знания и желание, но еще время, бесконечное терпение и труд. Кроме этого еще, конечно, очень не помешает «поймать волну» или суметь вовремя перестроиться, чтобы выжить, несмотря на все препятствия в потоке мелькающих событий двадцать первого века.

Она выучилась, долго честно трудилась, поймала волну, даже удержалась на ней. И оказалось, что эта волна вынесла ее на берег. И сегодня она была подобна рыбе на берегу. Только рыба знает, что ей нужно в воду. А Лена уже не знала, куда ей надо. Извечный вопрос: «Что делать?» встал перед ней во весь свой исполинский рост. Встал и перекрыл ей свет. Встал, и стало трудно дышать и жить. Что делать? Что?

Необходимо рассказать, что же произошло с Еленой Николаевной Березкиной за эти злополучные сутки. Что же довело ее до такого никчемного состояния? Ведь все неплохо начиналось, неплохо развивалось, потом было даже немного радостно от предвкушения предстоящей свадьбы с, казалось бы, неплохим человеком.

Еще сутки назад Лена радовалась, что все так устроилось, что человек для дальнейшей жизни определен, а роспись вот-вот состоится. И будет все как в кино. Или как в сказке. (Она тоже, когда дело касалось личной жизни, почему-то начинала верить в сказки.) Они поедут в свадебное путешествие. Там загорят, наплаваются, находятся по замечательным красивейшим и памятным местам. Василий накупит ей множество красивых дорогих вещей. (При мыслях об этом ее так и накрывало волной предвкушения радостных событий). Каждое утро они будут нежиться в постели и просыпать завтрак. Потом принимать душ или ванну, одеваться во все легкое и жутко красивое и гулять-гулять, взявшись за руки, по Парижу (или Риму). (Она надеялась, что именно в один из этих городов Василий купил путевки, ведь она столько ему намекала) … А часам к двум они подустанут и пообедают в каком-нибудь прекрасном и уютном кафе. Все это время будут болтать о приятных мелочах. И будет так хорошо, так сладко хорошо, что от всей этой сладости будет щемить сердце, оттого что большего счастья на земле просто не бывает!