Жизнь становится более полной, и индивидуум прекращает быть фактором раздражения и опасностью для себя самого и для других». Коржибский считает способность к абстрагированию одним из самых важных навыков личности, с помощью абстрагирования человек готовится к восприятию нового, созиданию будущего. И вновь ключевым для развития личности признается умение выйти за рамки проблемы!

Ученик Коржибского, Сэмюэл Хайакава (Hayakawa, 1906—1992), становится президентом международного общества Общей семантики в конце 1940-х годов. Он утверждает, что язык – это не только способ выражения определенной идеи, но и один из основных факторов, определяющих способ видения мира: «Человек, который говорит, например, на японском, китайском или турецком, думает совсем не так, как человек, говорящий на английском языке». Хайакава одним из первых начинает заниматься прикладной общей семантикой и ищет причины конфликтов и непонимания людьми друг друга в языке – неправильном его использовании, в взаимном непонимании [579].

Будет ошибочно приписывать заслуги в разработке направления лингвистической относительности исключительно Коржибскому, необходимо упомянуть таких ученых как Бенджамен Ли Уорф (Whorf, 1897—1941), Эдуард Сепир (Sapir, 1884—1939). При этом, упомянем, что истоки рассматриваемых идей были заложены еще Вильгельмом Гумбольдотом (1767—1835) в работе «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода».

Как видим, в середине ХХ века, общая семантика выходит на первый план не только в философских изысканиях, но в ней начинают видеть и большой практический потенциал. Такой потенциал содержится в самом языке, таким образом, лингвистика становится разделом психологии. Соотношение языка, мышления, сознания, изучается психолингвистикой, основателем которой считается Ноам Хомский. Как видим, он идет по стопам философов, которые во многом подготовили почву для развития психолингвистики к началу второй половины ХХ века.

Однако, продолжим краткое изложение «пунктирной линии» философских основ психологии конструирования будущего, не вдаваясь в исторические подробности лингвистики и семантики.

В качестве «предтечи» кибернетики необходимо упомянуть теорию систем, предложенную в 1937 году Людвигом фон Берталанфи (1901—1972). Основной задачей теории систем Берталанфи видит разработку математического аппарата описания систем, их типов, особенностей и закономерностей. Во многом на основе теории систем, достижений математики, логики, появляется кибернетика. С конца 1940-х годов, начиная с работы американского математика и философа Норберта Винера (1894—1964) «Кибернетика» (1948), особенно бурное развитие получает разработка искусственного интеллекта, понимание человеческой психики в рамках математических моделей, исследование закономерностей процессов передачи информации и управления в различных системах – от машин до живых организмов и человеческого общества. Термин «кибернетика» (его использовал еще Платон), по определению Л. Кауфмана – «исследование систем и процессов, которые взаимодействуют сами с собой и воспроизводят себя».

Ключевыми понятиями кибернетики являются, в частности, система, процесс, обратная связь. Основным направлением кибернетики становится развитие компьютеров (ЭВМ), алгоритмов и устройств управления. Однако, кибернетику «подхватили» не только математики, но, несколько позже, и… психологи, в частности, Г. Бейтсон [34; 480] – таким образом кибернетика внесла огромный вклад в изучение психологии конструирования будущего.

Джордж Келли (1905—1967) – философ и гениальный психолог, опередивший время. В эпоху неклассической философии, он предложил концепции, которые реализовались и распространились уже в эпохе следующей – постнеклассической (см. соответствующий параграф). Как это было возможно? На этот вопрос история пока не дает ответа. Очевидно, наблюдательности Джорджа Келли можно позавидовать. В свою бытность руководителем передвижной психологической клиники, Келли заметил, что учителя жалуются на своих учеников и направляют их в его клинику, но при этом сами проявляют поведение, отнюдь не способствующее трудолюбию учеников. Причина проблем – не только в поведении ученика, но и в поведении учителя, и в восприятии ими друг друга!

Переходя от интеракционизма Дж. Мида к своей собственной теории, и, на наш взгляд, принимая идеи взаимного раскрытия сигналов в коммуникации и предвосхищения ситуации общения через воображение, Келли идет дальше: он полагает, что любая интерпретация (понимание и объяснение человеком своей жизненной ситуации) вполне имеет право на существование, особенно если помогает человеку справиться с трудностями [177]. Однако, часто мы страдаем, становясь жертвами собственной интерпретации. Более того, у другого человека может быть совершенно другая интерпретация того же самого события (ситуации, понятия, идеи, стиля и т.п.), и как быть с этим? Что же на самом деле происходит внутри нашей психики? Этим вопросом и задался Джордж Келли не только как психолог, но и как философ. Попробуем пунктирно наметить основные идеи конструктивного альтернативизма (в данном случае – как философского направления), заложенного Дж. Келли в его книге «Психология личности. Теория личностных конструктов»:

– реальность – процесс познания, она интерпретируется каждым человеком постоянно и индивидуальным образом;

– интерпретация (происходит в процессе отражения-репрезентирования реальности) дает человеку возможность наилучшей адаптации к окружающей среде;

– успешные интерпретации (когнитивные модели) закрепляются, а неудачные (лишние) отбрасываются за ненадобностью;

– интерпретация реальности происходит с помощью специальных инструментов нашей психики – отдельных «шкал оценки» окружающей действительности, которые Келли называет персональными конструктами (например, других людей мы можем оценить по шкалам «умный-глупый», «счастливый-несчастный», «толстый-тонкий» и др.);