– Как вам сказать? – Сэр Томас смущённо сбавил темп. – Как такового сильного паралича у него нет. Но любое физическое перенапряжение ему противопоказано.

– А что до вашего запрета на тяжёлое и острое? Тяжёлое – я ещё могу понять. Вы опасаетесь перенапряжения. Но острое?

– У него очень слабые мышцы и часто бывают судороги, – не глядя на меня, произнёс сэр Томас, открывая передо мной дверь. – Я боюсь, что он просто себя покалечит.

Я вошла в комнату. Просторная, светлая, рядом гардеробная с принадлежностями для умывания – словом, больше похоже на комнату дочери, чем сиделки.

– Через ту дверь, – Он показал на противоположную входной полускрытую дверь. – Вы можете выйти в коридор. Там есть ещё одна комнатка – проходная. Она выходит на винтовую лестницу для слуг. В этой комнате вы можете обедать, если не хотите разделить трапезу с нами.

– Вы очень любезны, сударь, – сдержанно ответила я. – Но мисс Райт и миссис Стоун, по всей вероятности, будут питаться со слугами…

– Конечно.

– …Поэтому я предпочла бы находиться там же.

– Об этом не может быть и речи, – Сэр Томас решительно взмахнул руками. – Видите ли, мисс Рест, я собираюсь платить вам жалование выше обычного в расчете, что вы будете компаньонкой моему сыну. О, ничего эдакого, – Он вскинул руки, защищаясь, увидев моё лицо. – Просто вы должны будете читать ему, рисовать, музицировать – в его комнате стоит инструмент. Вы можете спорить с ним, сочинять пьесы или памфлеты. Словом, попытаться стать ему, если не другом, то добрым соседом. Теперь пойдёмте, я познакомлю вас с обоими сыновьями. Стивен должен быть сейчас у Френсиса.

Прикрыв за мной дверь, он повёл меня по широкому коридору дальше. Следующая дверь вела в комнату кормилицы, как мне объяснил сэр Томас. Миссис Стоун служила её первой леди Мейпл, вместе с ней переехав из отчего дома последней. Вместе с ней пережила позор потери девственности с одним из слуг, и была безмерно благодарна хозяйке, когда та стала на её сторону, да ещё потребовала рассчитать соблазнителя. Сэра Томаса тогда эта ситуация позабавила и, наплевав на мнение соседей, он последовал совету жены, снабдив, однако, проштрафившегося юнца щедрым выходным пособием и лестными рекомендациями. Не выказывая желания жениться на забеременевшей от него служанке, тот предпочёл исчезнуть из этих мест. Через какое-то время беременной оказалась и сама леди. Теперь молодые женщины ещё более сблизились, переживая тяготы утренней тошноты, обмороков, отёкших ног и странностей аппетита. Запершись в комнате леди, они вместе собирали приданное для новорожденных, вместе строили планы и гадали о поле своих детей. Однако всё случилось не так лучезарно: первой от бремени разрешилась служанка – прибывший врач принял мёртвую девочку. Горю матери не было предела. Однако, через несколько дней схватки начались у госпожи, и после десятичасовых мучений родился бледный и хилый мальчик, отняв жизнь у своей матери: леди Мейпл прожила всего два часа после родов, метаясь в горячке по кровати.

Похоронив жену, сэр Томас окрестил сына, миссис Стоун стала его кормилицей. Через несколько лет вдовец женился на красивой, но пустоголовой девушке с небольшим приданным, а миссис Стоун вышла замуж за мистера Стоуна – старого камердинера хозяина. Даже, став замужней дамой, миссис Стоун не оставила дом сэра Томаса. Похоронив свою дочь и не мечтая больше стать матерью по причине медицинского характера, связанного с родами, миссис Стоун любила маленького Френсиса как сына. Он же относился к ней не совсем как к служанке.

Всё это я узнала гораздо позже из слов самой миссис Стоун и скупых фраз сэра Томаса. А тогда я ограничивалась наблюдениями и выводами, как делала всегда.

Следующая за моей дверью была, как я сказала, дверь в комнату миссис Стоун. Подойдя к ней, мы услышали смех и громкий мужской голос, что-то кому-то рассказывавший.

– Как я и сказал, Стивен в комнате Френсиса, – улыбнулся сэр Томас. Не оставалось сомнений в том, кто из сыновей являлся его любимцем. Он открыл передо мной дверь, и мы вошли.

Первое моё впечатление было, что в комнате немного сумрачно. Возможно это от того, что в ней было много антикварной мебели: столы, стулья, шкафы, комоды, кровать у дальней стены, большой рояль и даже рамы картин и зеркала были из потемневшего от времени дерева. Посреди всего этого в большом деревянном кресле на колёсах сидел бледный молодой человек с чёрной шевелюрой, которая падала ему на глаза, и несколько замкнутым выражением лица. Насколько я могла судить, он был худощав и невысок ростом. Хотя, в последнем я не уверена: трудно угадать рост, когда человек сидит. За его креслом на стуле с прямой спинкой сидела женщина и вязала. При нашем приходе она встала, и я увидела внушительную и монументальную фигуру крестьянки, которой, наверно, миссис Стоун была по сути. Её крупные руки ловко управлялись со спицами, а суровое и непреклонное выражение лица говорило об упрямстве характера. И в центре всего этого находился молодой человек крепкого телосложения, приятной, но простоватой наружности с короткими каштановыми волосами. Он что-то вдохновенно рассказывал брату и его кормилице, что явно не вызывало у них восторга, а на лице мистера Френсиса было написано откровенное недовольство. Открытая дверь, как будто, пробудила в нём надежду на избавление от неинтересного ему рассказа. Но, увидев своего отца вместе со мной, он снова замкнулся, не произнеся ни слова.

– Стивен, – ласково сказал сэр Томас сыну, прерванному на полуслове. – разреши и другим вставить слово.

Вдохновенный рассказчик порывисто повернулся к отцу. На его лице попеременно сменялись выражения обиды, радости и любопытства. Для физиономиста это лицо было бы находкой: на нём отражались все мысли и чувства. Я перевела взгляд на его брата. Его лицо ничего не выражало. Миссис Стоун подошла к его креслу и вцепилась в спинку, гордо вскинув голову и неприязненно глядя на меня. Не надо быть умником, чтобы понять, что во мне она видит угрозу своему авторитету и положению в доме, но без боя не сдаст свои позиции.

– Стивен, Френсис, – начал сэр Томас. – Миссис Стоун, – добавил он. – Разрешите представить вам мисс Ненси Рест. Какое-то время она погостит у нас.

– В качестве кого? – подал голос мистер Френсис. Его вопрос несколько смутил сэра Томаса.

– Откровенно говоря, – начал он. – я не ожидал от тебя такой прямоты. Это, скорее, в стиле Стивена. Насколько я помню, ты предпочитаешь таиться и действовать втихомолку.

– Ты не ответил на вопрос, папа, – безжалостно сказал мистер Френсис.