СЕСТРОРЕЦК 1912.

Это было через семь лет после окончания Борисоглебской гимназии в 1912 году.

Я отправлялся из Петербурга, с нового вокзала Приморской железной дороги. Вокзал еще не был готов. Верхнее строение пути довели до угла Флюгова переулка и Большого Сампсониевского проспекта.

Вечерело. Подачу поезда задержали почти на двадцать минут. Петербург в июле 1912 года изнывал от жары. Каменные многоэтажные громады, каменные мостовые и тротуары были раскалены. Воздух был насыщен пылью, копотью и смрадом. Какой-то тучный господин, в бесформенном одеянии, больше похожем на женский ночной капот, постоянно доставал из полосатых брюк часы-луковицу, смотрел на золоченые стрелки и, не обращаясь конкретно ни к кому вздыхал тяжело:

– Безобразие! Это просто безобразие!

Вот он в очередной раз проделал то же самое, утер свое потное красное лицо платком и тут, наконец, подали состав. Паровоз был не новый, но хорошо отмытый, блестящий, производства шведской фирмы «Motala». Истомившиеся в ожидании пассажиры дружно кинулись по вагонам.

У меня был билет в последний шестой вагон. В него село около десяти человек. Я отметил для себя миловидную девушку. Она была в сером платье из шелковой креповой ткани с умеренным блеском. Крепдешин мягко облегал ее стройную фигуру, струился вспыхивающими складками. Плечи ее, и верхняя половина тела, были прикрыты короткой белой кофточкой- разлетайкой. На голове у нее чуть набок крепилась пристегнутая булавками полупрозрачная шляпка из китайской чесучи. Ее тонкие губы совершенно не улыбались, хотя глаза смотрели на мир восторженно и радостно.

Не успел я устроиться и разложить свой скромный багаж, как ко мне подсел тот самый тучный господин с предложением поиграть в вист. В руках он держал полную колоду 52 карты и ловко ее тасовал.

– В эту игру лучше играть вчетвером, – сказал я.

– Но что делать. Надо как-то убить время.– Нудно проговорил он.

От его голоса и внешности исходило неприятное чувство и рождало отчуждение. Чтобы прослыть хорошим игроком в вист, следует научиться запоминать ходы, как противников, так и своего компаньона. Главное в висте – запомнить 26 карт своих и своего партнера, порой карты приходится угадывать. Я любил это занятие, особенно в дороге но, тут повинуясь шестому чувству, отказался, сославшись на усталость. Он не уходил и еще долго сидел, напротив, сверля меня своими маленькими рыбьими глазками. Видимо он ждал, что я передумаю. Это было, в конце концов, невежливо и я, встав, прошелся по вагону, оставив его одного.

Оказывается за тонкой дощатой переборкой, в соседнем купе ехала моя незнакомка. Я учтиво поклонился ей как старый знакомый. Она немного испуганно кивнула в ответ и, зардевшись, сразу отвела взгляд на окно.

Руки ее при этом быстро и нервно стали перебирать замок небольшой сумочки, что лежала у нее на коленях, и ноги обутые в белые сафьяновые полусапожки она спрятала под полку. Девушка смотрела в окно и была вся напряжена. Я, с сожалением скользнув в последний раз взглядом, по ее фигуре, прошествовал к себе. К счастью тучный господин, видимо поняв бестактность своего присутствия, покинул меня и я, скинув туфли, с удовольствием вытянулся на полке.

Тут я вспомнил про газеты. Развернул «Русское слово» и «Новое время», что взял у разносчика на вокзале. Это было очень кстати. В нос ударил запах свежей типографской краски. Я пробежал заголовки: Мальта «Итало-турецкая война. С места событий». Будапешт. «Анти-венгерская демонстрация в Праге». Общество «Русский инвалид» извещает. Новое направление в живописи, после «кубистов». Неуловимый разбойник Зелим-хан.

На третьей странице я задержался. Криминальные новости.

ПЕТЕРБУРГЪ

(По телефону отъ нашихъ корреспондентовъ).

Сегодня, в склад изданий Острогорского, по Моховой улице, в д. №28, вошли два подростка 13 – 15 лет, и спросили книгу. Управляющая складом г-жа Берникова выдала книгу и открыла кассу, чтобы разменять деньги. Мальчишки, с криком: «Руки вверх!», бросились на Берникову, повалили ее на пол и стали душить полотенцем. Г-жа Берникова взмолилась и просила оставить ее в живых, взять все, что имеется в кассе. Они забрали около 70-ти рублей, – всю наличность кассы и бежали.

«Да! В какое страшное время мы живем»! – Подумал я, поглядывая на унылый пейзаж за стеклом. – «Совсем дети. Толи дело было раньше. Страшно становится. Куда катится этот мир». Хотя убить время было нечем, я без сожаления перелистнул мир криминала. На последней странице взгляд мой привлекли два сообщения:

КНУТ

Он снова сделался злобой дня для городовых. Дело в том, что некоторые извозчики и биндюжники, испытанные противники «кнутовой реформы», – почувствовав ослабление надзора в этом направлении, вновь обзавелись кнутами. По их убеждению, лошадь без кнута, это все равно, что лошадь – без хвоста. Между тем, городовые, отметив такое непослушание, установили бдительный надзор за ослушниками. Напрасно извозчик, заметив городового, старается скрыть пребывание в санях кнута. Городовой – старый волк – его не проведешь. По слухам, старое помещение для склада извозчичьих кнутов заполнено. Того и гляди, что городской управе придется ассигновать сумму на постройку специального дома для склада кнутов.

Электрическая «водка».

Николай Тесла, тот самый чешско-американский изобретатель, который намерен передать электрическую энергию без проводов, изобрел электрическую водку. Приготовляется она очень просто – пропусканием тока от батареи через особый подкисленный состав.

На последнем собрании докторов в лондонском Меншьон-Гаузе, трезвенник Томас Барлоу выступил против обыкновенного алкоголя, в пользу электрической «водки».

«Забавно», – подумал я и, отложив газеты, попытался задремать, но ничего не вышло. Неясные шорохи из соседнего купе тревожили мне душу. Я представлял себе, что буквально в нескольких сантиметрах за этой тонкой перегородкой сидит девушка, молодая женщина очень приятной наружности и может так же скучает, как и я. Это было нелепо и как-то неправильно. Эта мысль не давала мне расслабиться. Отчаявшись задремать, я скатал постель и присел к окну. Поезд шел по приморской Санкт-Петербург-Сестрорецкой железной дороге. Это была частная железная дорога на северо-западе России. Она соединяла Санкт-Петербург с курортами, расположенными на северном побережье Финского залива. Видимо девушка следовала в один из них. Неожиданно я услышал легкие шаги, шорох юбок и боковым зрением уловил белое одеяние моей незнакомки.