— Ты выглядишь великолепно, — тихо сказала Натали.

И это была правда. Криста сияла…

Звонок повторился. Криста нетерпеливо глянула в фойе.

— Мне пора идти, — прошептала она. — Но обещаю тебе, Нат, даже если у нас с Грантом все наладится и я должна буду вернуться в Нью-Йорк, ты сможешь жить в этом доме сколько захочешь.

— Спасибо. — Натали кивнула и закрыла свое сердце от боли, которая стучалась в него при мысли о том, что она никогда не будет лететь к .двери, как Криста, чтобы броситься на шею мужу, мужу, которого она всегда любила и будет любить.

Коннор сидел в своем офисе за рабочим столом и хмурился, просматривая книгу со списком важных встреч.

Когда же он должен быть на Таити? На этой неделе или на следующей? А в Куала-Лумпуре?

В конце этой недели?

Он со вздохом отодвинул книгу в сторону и протер глаза.

Хорошо, что он по крайней мере знал, где находится сейчас. В своем офисе. Но откуда он прилетел вчера? С Бали? Кажется, с Бали.

— Черт, — пробормотал он и откинулся на спинку кресла.

Стюардессы трансатлантической линии узнавали его с одного взгляда.

Добрый день, мистер Уорнер. Что вам принести, мистер Уорнер?

Жизнь, часто хотел ответить он. Мою жизнь.

Он развернул кресло и уставился в окно. В бассейне беззаботно плескались курортники. Некоторые лежали в шезлонгах и жарились на солнце.

Казалось, что у них тоже не было жизни, но Коннор знал, что это только кажется. У каждого из них была своя, личная, реальная жизнь. И кто-то, к кому они возвращаются домой по вечерам.

Кто-то, кого они могут обнять. Кто-то, с кем можно поспорить, посмеяться…

И у него когда-то все это было.

У него была Натали.

Она была центром его вселенной, как он был центром ее вселенной. Так он, по крайней мере, думал. Он думал, что их любовь будет жить вечно.

Он даже представлял, как они вместе стареют.

Он отвернулся от окна.

— Ты превращаешься в слезливого, сентиментального болвана, Уорнер, — пробормотал он.

Что с ним происходит? Его жизни мог бы позавидовать любой мужчина. У него есть власть, деньги и положение в обществе. Женщины всегда вились вокруг него, как пчелки вокруг улья.

У него есть все.

Коннор встал. Кого он пытается обмануть?

Все, что у него есть, это дом, где грохочет тишина.

И еще пустота, которая обнимает его каждый раз, когда он ложится в постель. Пустота при мысли о том, что Натали ушла от него.

Но пришло время отпустить это в прошлое.

Нельзя сказать, что он все еще любит ее. Что в ней такого, что можно любить? Когда-то он знал ее нежной, теплой, заботливой. А потом не успел сообразить, что происходит, как она превратилась в полную противоположность той девушке, на которой он женился. Чуткая, любящая малышка обернулась холодной женщиной, безразличной к нему.

Она к тому же не хотела иметь от него ребенка, и это почти убивало его.

— Почему? — спросил он у стен офиса со всеми их дипломами в рамках и декоративными настенными тарелками.

Но ответа не последовало. И это не важно.

Все, что было, прошло. Все закончилось…

Коннор резко протянул руку к телефону и снял трубку. Набрал номер в Палм-Бич, который уже знал наизусть, потому что набирал не меньше сотни раз. Гудок.., второй.., третий…

Может, это знак, что ему не нужно этого делать? Может, нужно повесить трубку?

— Алло?

Коннор услышал голос Натали и онемел.

— Алло? — спросила она снова.

— Нат?

— Коннор. — Натали схватилась за спинку стула. Спокойно, сказала она себе. — Какой.., сюрприз…

Коннор прокашлялся.

— Да. Я.., я думал о тебе.

— Я тоже думала о тебе.

— Правда? — Коннор крепко сжал трубку в руке. — И что ты думала?

Что я не хочу скучать по тебе, но ничего не могу поделать с собой, подумала она.

— Нат? Что ты думала?

— Я.., я думала, что.., что ты давно не звонил по поводу нашей ситуации.

Контор приложил руку к виску. Черт, какой же он идиот. Она думала о разводе. Вообще-то и ему следовало бы…

— Конечно, — вежливо сказал он. — Это то, что нас объединяет. Я… Я как раз просматривал календарь и решил узнать, как продвигаются наши дела.

На глаза Натали навернулись слезы.

— Джим пока ничего точно не сказал, — так же вежливо ответила она.