Одним ловким движением пальцев он расстегнул две верхние пуговицы ее блузки, обнажая нежно-кремовую кожу ее груди. Потом также быстро ослабил узел своего галстука, сдвинул его в сторону и расстегнул несколько пуговиц на своей рубахе.

— Энди…

— Шшш, спокойно, малышка. Я не сделаю тебе ничего плохого, — сказал он, приблизившись к ней.

Она замерла, затаив дыхание, предвкушая поцелуй Энди Нилса, и тут же почувствовала, как он запустил пальцы обеих рук в ее волосы, обхватил затылок и нежно коснулся губами ее губ. Потом медленно, очень медленно стал водить своими губами по ее губам, заставляя ее трепетать и отзываться на его ласку, зажигая и будоража каждый нерв. Восторженный вздох вырвался из ее груди. Какое-то незнакомое чувство поднималось внутри, и ей казалось, что она вот-вот взорвется. Сладкая боль пронизывала каждую клетку тела, и ей хотелось, чтобы так было вечно. Ей хотелось прильнуть к нему, прижаться. Ее руки импульсивно легли ему на плечи, трепетные пальчики заскользили по его шее.

В этот момент стук в дверь повторился. Он был гораздо настойчивее первого, но Линн показалось, что это стучит кровь в ее висках, а когда Энди освободил ее из плена своих объятий, только с недоумением посмотрела в его смеющиеся глаза.

— Твой брат ждет, чтобы ты открыла ему, — сказал он. — Поторопись, милая.

Линн медленно приходила в себя. Она знала, что выглядит ошеломленной, опьяненной, растерянной. Ей казалось, что ее губы стали чужими, будто принадлежат не ей, а какой-то другой женщине. Она осознавала, что помада с них исчезла, а ее волосы неприлично растрепаны. И еще она знала, что под дверью ее магазина стоит Томас и наверняка уже сердится. Что ж, это была ее идея найти себе защитника в Энди Нилсе, и ее вид теперь не заставит брата сомневаться в том, что между ней и Энди происходит что-то романтическое.

— Ну же, милая, — наконец сказал Энди низким, страстным голосом. — Открой своему брату и скажи ему, что если он собирается вечером послать к тебе очередного поклонника, то он напрасно потратит время. Ты сегодня вечером уже приглашена.

Когда в этот же вечер Линн услышала звонок у входной двери, у нее перехватило дух. Неужели это Энди Нилс? Но, к ее глубокому разочарованию, у дверей стояли ее дорогие, неутомимые и неугомонные братья Роберт и Томас.

Они стояли, сложив на груди мускулистые руки, их симпатичные лица были сурово нахмурены.

— Привет, крошка Линн, — пророкотал Роберт и, поцеловав ее в щеку, быстро вошел в дом. — Мы вот решили заскочить к тебе и пригласить на семейное сборище сегодня вечером в моем доме. Аннет побалует нас своим знаменитым жареным цыпленком.

Линн бегло глянула на Томаса, который выглядел слегка смущенным.

— Это очень мило с твоей стороны, Роберт, — сказала она, закрывая за братьями дверь. — И очень мило со стороны Аннет. Но, боюсь, что не смогу прийти. У меня, к сожалению, уже есть план на сегодняшний вечер. Я думала, что Томас скажет тебе об этом.

— Томас сказал, — согласился Роберт. — Но то, что он сказал, как раз и служит причиной для семейной встречи.

— А Сандра придет? — спросила Линн.

Томас еще больше нахмурился.

— Сандра сказала, что она придет, если придешь ты, — пробурчал он. — Но она очень сомневается в том, что ты придешь.

Линн улыбнулась. Что ж, по крайней мере, сестренка поддерживает ее.

— А давайте лучше перенесем нашу встречу на другой день, — осторожно предложила она.

Роберт фыркнул.

— Боюсь, что будет слишком поздно. Послушай, Линн, тебе нельзя встречаться с этим мужчиной. Он не пара такой женщине, как ты. Тебе следовало бы держаться от него подальше.

Линн напряглась и гордо вскинула голову.

— Правда? И какая же я, по-твоему, женщина, Роберт?

Ее упрямый старший брат насупился, будто столкнулся с преградой, и бросил на нее опасный взгляд, который когда-то, до того как Аннет окончательно и бесповоротно завоевала его сердце, едва не лишал женщин чувств.

— А такая, которой нужен хороший, стабильный мужчина.

Линн скрестила руки на груди.

— Хочешь сказать, такой, как Джон Клакстон? — с вызовом спросила она. — Мужчина, который способен объяснить мне, что я должна быть благодарна ему за то, что он обратил на меня внимание?

Роберт глубоко вздохнул и почесал подбородок.

— Ну, может, Джон Клакстон не совсем подходящий мужчина, — пробурчал он.

— Тогда это, наверное, Кайл, который подыскивает для себя женщину, чтобы заставить Мириам ревновать?

Томас опустил голову и неловко затоптался. Несмотря на свое атлетическое телосложение, он был похож теперь на провинившегося школьника.

— Прости, Линн, но Кайл ничего не сказал нам о Мириам, — попытался оправдаться он.

Роберт снова вздохнул.

— Линн, пойми, мы просто хотим, чтобы ты была счастлива, — проговорил он. — Мы хотим, чтобы у тебя было все, чего ты заслуживаешь. Ты целый день торчишь в своем магазине, а вечером идешь домой только затем, чтобы снова зарыться в книжки. Но женщине этого мало. Любому человеку было бы мало.