– Мне непонятно это… – вздохнул темный отец. – Как можно самовольно менять род занятий? В обществе должен быть строгий порядок, четкая иерархия. А у вас, как мне кажется, анархия.

– Однако мы преуспеваем, – рассмеялся Кир-Ванег. – Настолько, что ты даже представить себе не можешь. И это наши ученые, а не ваши, нашли средство от бесплодия. Могу сказать еще одно – после получения Гнездами наших технологий ситуация изменится. Намерены ли меняться Гнезда? Или предпочтут превратиться в застывшее, неспособное к развитию болото?

– Меняться придется, – заговорил второй темный отец. – Меняется ситуация, меняются законы. Возможно, действительно нужно несколько смягчить наказание за ересь.

– Откровенно говоря, я вообще не понимаю, что это такое – ересь, – скривился Семен. – Ведь авторитетные старцы способны ошибаться. И часто ошибаются настолько, что их ошибки могут погубить весь народ. А иногда они боятся за свой авторитет и только потому губят все самое лучшее и самое талантливое, объявляя его ересью.

– Мы все равно не поймем друг друга, – устало присел на скамью Тесеш-Вагрин. – Для нашего народа главное – стабильность и уважение к старшим. Хотя придется приспосабливаться к меняющимся внешним условиям. Я хотел спросить другое. Ты родитель, Ведущий?

– Я уже говорил Ванег-Саару об этом, – осклабился Кир-Ванег. – У меня двенадцать кладок, а сейчас вызревает тринадцатая.

– И ты отправился в бой, зная, что у тебя зреет кладка?! – ошеломленно отвесил челюсть старик. – Это же безумие!

– Почему? – искренне удивился дварх-адмирал. – Персонал детских миров куда лучше меня справится с уходом за вылупившимися детьми. Нечего мне торчать там и действовать им на нервы. Они профессионалы. Сам посмотри.

Он повернулся в сторону, и в воздухе загорелся огромный голоэкран, на котором появилось изображение лазурного побережья, покрытого мягким золотистым песком. Не дальше метра друга от друга из-под теплого песка виднелись кожистые яйца гвардов. Бесчисленное множество яиц. Невидимая камера быстро пронеслась мимо пляжей. Среди собравшихся в гнездовом зале ящеров возник восторженный гул – кладка была невероятно богатой, как бы не больше, чем в нескольких Обиталищах сразу. Да и условия почти идеальны для вызревания яиц – такие планеты ценились на вес вария.

Внезапно возле одного из яиц взвихрилась черная воронка гиперперехода, оттуда выскочили гвард и человеческая девушка. Они кинулись к раскачивающемуся яйцу и помогли выбраться на свет прокусившему оболочку новорожденному. Малыш требовательно запищал и распахнул пасть, куда сразу положили немного сбалансированной питательной пасты. Девушка аккуратно обтерла новорожденного гварда чем-то, похожим на шевелящуюся розовую губку, потом завернула протестующего ребенка в блестящую пленку.

– Здравствуй, Мреки! – поздоровался дварх-адмирал. – Как там у вас дела?

– О, Кир! – откинула волосы с лица девушка. – Я тебя и не заметила. Рада видеть! А дела? Все в порядке, сегодня вылупилось восемнадцать тысяч только на первом пляже. Кстати, это твой малыш. Мы его в группу Рансита отдаем, там неплохая поливидовая компания подбирается. Рансит – воспитатель опытный, справится. К тому же, ему сейчас Р'Сана Варнис помогает.

– Ну, если сама Р'Сана, я спокоен, – рассмеялся Кир, – лучше этой драконочки с новорожденными никто работать не умеет. Что с нужными качествами?

– Эмпатия врожденная! – восторженно ответила девушка, ее глаза горели радостью. – У всех до единого! Еще в яйцах!

– Порадовала старика, – развел руками дварх-адмирал. – Ох, порадовала!

– Старик нашелся! – фыркнула она. – Ты по делу или проведать малышей хотел?

– И то, и другое. Я сейчас в Гнездах и хотел показать сородичам наши Берега Рождений. Позволь представить тебе Тесеш-Вагрина, главу клана темных отцов.

– Здравствуйте, уважаемый глава клана, – склонила голову девушка, хотя в ее глазах прыгали бесенята. – Очень рада с вами познакомиться. Меня зовут Мреки Спангехи, я – надзирающая за Берегами Рождений планеты Варальф.

Ее гварких'э был безупречен. Темный отец с удивлением смотрел на человеческую самку, нежно баюкающую что-то лопочущего маленького гварда. Она обращалась с ребенком на удивление нежно и умело, он и сам не сумел бы лучше.

– И тебе не противно возиться с детенышем другого вида? – мрачно спросил Тесеш-Вагрин.

– Что такое: «другого вида»? – снова рассмеялась Мреки. – Мы – аарн, и этим все сказано. А дитя? Оно дитя, к какому бы виду ни принадлежало. Тебе, наверное, трудно понять, но это так. Мы иные, нам неинтересны любые предрассудки внешнего мира. Наши дети растут вместе – люди, гварды, арахны, драконы, эльфы, орки. Появятся иные разумные расы – значит, и их дети будут расти вместе с остальными и учиться не нести другим боли и горя.

– Ты сказала, что дети вылупились эмпатами. Разве так бывает?

– У нас – бывает. Мы все эмпаты и ощущаем чужие чувства, как свои собственные. Именно потому нам так трудно находиться во внешнем мире, среди вас, способных и желающих нести другим боль и горе.

– Если ты говоришь правду, мне понятна причина вашего изоляционизма… – еще мрачнее пробормотал Тесеш-Вагрин. – Что ж, ты делаешь благое дело, ухаживая за детьми. Да будет с тобой милость Вершащего Суть!

– Желаю вам того же, уважаемый глава клана, – улыбнулась девушка. – Приношу свои извинения, но вынуждена попрощаться, у нас начинается рождение на третьем пляже.