– Молодой человек! – мелко засмеялся Семен Феоктистович. – Да вы посмотрите на меня! Мне почти девяносто лет! Доктор сказал, что я не проживу и месяца. Да и работал я только на российскую разведку, больше ни на кого. А теперь России уже нет. Есть Совдепия.

– Здоровье дело поправимое, – пожал плечами Никита. – Вы должны понимать, что наши возможности очень велики. Вернуть человеку здоровье и молодость для нас не проблема, неделя в госпитале – и все. Но об этом немного позже. Пока я хотел бы рассказать вам свою историю. Если согласитесь отправиться к нам в гости, то и показать. Мы умеем записывать звук и изображение.

– Да? – приподнялись брови старика, глядящего на аарн с живым интересом. – Не откажусь, мне терять, собственно, нечего. Увидеть перед смертью достижения иной цивилизации будет весьма и весьма любопытно.

– Тогда прошу, – кивнул Рен и открыл гиперпереход прямо перед столиком.

Семен Феоктистович с трудом встал, опираясь на тяжелую, резную трость с набалдашником из слоновой кости, и подошел к вертящейся в воздухе черной воронке. Внимательно осмотрел ее и кивнул каким-то своим мыслям.

– Насколько я понимаю, это способ мгновенного перемещения на большие расстояния? – спросил он, указав на черный провал тростью. – И куда ведет этот проход?

– Именно так, – улыбнулся Рен. – А куда ведет? На наш звездный корабль, который сейчас находится на высоте нескольких тысяч километров над Землей. Там прошу не удивляться. Создатель дал разум не только людям, и среди нас есть разумные, на людей непохожие.

– Хм-м-м… – прищурился Семен Феоктистович, продолжая рассматривать воронку гиперперехода. – Еще любопытнее.

Он решительно шагнул в воронку и исчез. Довольно ухмыляющийся Никита пошел вслед за ним. Рен был последним, он, уходя, разбудил хозяина кафе и гарсона, которых на всякий случай усыпил еще Ник. Бросив на стол несколько франков за кофе, дварх-майор ступил в гиперпереход и погасил его за спиной.

Оказавшись в туманном зале «Пика Мглы», Рен остановился, с интересом наблюдая за Семеном Феоктистовичем, потрясенно смотревшем на ярко-алого дракона, кругами носящегося под потолком. На спине крылатого ящера с удобством расположились обсуждающие что-то арахн с гвардом. Их эмообразы так и мелькали, дракон постоянно добавлял что-то свое, заставляя остальных яростно спорить с ним. Ясно, социоматики строят свои любимые модели на примере стран Земли. Надо будет потом обязательно посмотреть, что у них получится.

– Вот так оно у нас… – негромко сказал улыбающийся Никита. – А теперь приглашаю в мой командный центр, поговорим подробнее.

– Одну минуту, – подошла к нему Вериль. – Ты поосторожнее, я увидела тебя с гостем и посмотрела его. Семен Феоктистович очень болен. В случае чего сразу зови меня, а пока возьми обезболивающее. Если начнется приступ, немедленно дай. Обязательно угости «Золотом Дарна», этот эликсир еще никому вреда не приносил.

Она повернулась к старику, поздоровалась и сказала:

– Извините за бесцеремонность, но я Целитель. Пока вы на нашем крейсере, вы в зоне моей ответственности. Никите я отдала нужное на крайний случай лекарство. Это обезболивающее действует куда лучше опия и не вызывает привыкания.

– Благодарю, – поклонился Семен Феоктистович, окинув взглядом красивую шатенку. Слишком молода для хорошего доктора, но кто его знает. Бывают и исключения.

«Держи-ка ти-анх наготове, – попросил Целительницу Никита, его эмообраз лучился озабоченностью. – Мало ли…»

«Хорошо», – кивнула Вериль.

Она попрощалась и исчезла в гиперпереходе. Семен Феоктистович снова оглядел туманный зал и покачал головой – теперь стало окончательно ясно, что он не ошибся. Гости извне. Вот только что им может быть нужно в этом мире? Вспоминались слова альфа-координатора о том, что чужаки подбирают себе людей. Но зачем им земляне?.. Впрочем, слишком мало информации, чтобы делать выводы.

– Прошу, – показал Никита на снова закрутившуюся перед ним воронку гиперперехода.

Семен Феоктистович ступил в нее и оказался в просторном шарообразном помещении, вся передняя часть которого была прозрачной. Увидев голубой, покрытый клочьями облаков туманный шар с мутными очертаниями материков, старик сразу понял, что перед ним. Земля. Родина. Никогда не думал, что доведется увидеть ее со стороны. Он жадно смотрел на планету с какой-то непонятной тоской. С чего возникла эта тоска, Семен Феоктистович и сам не мог сказать. Возникла – и все тут.

Вздохнув, старик оторвался от лицезрения Земли и осмотрел помещение. Два явно живых, трепещущих огромных то ли гриба, то ли моллюска. Примыкающий к ним большой, круглый стол, штук тридцать разбросанных то тут, то там кресел. Несколько мягких диванов и множество совершенно непонятных вещей.