Никита строго-настрого приказал избегать распространения ненужных слухов. Ему совсем не хотелось заинтересовать чью-нибудь разведку, там вполне могли найтись профессионалы, способные, как Семен Феоктистович в свое время, понять, что происходит. Понять, что в их родном мире действуют гости извне. Такое понимание ни к чему хорошему привести не могло, рановато землянам знать о галактике и ордене, пусть себе спокойно развиваются.

Еще одним пришлось заняться. Несмотря ни на что, альфа-координатор все еще чувствовал себя русским офицером, и не мог оставить на произвол судьбы семьи погибших, которые остались без средств к существованию. В несколько самых надежных банков Швейцарии и Англии вложили тонн двадцать золота в слитках, синтезированных на одной из боевых станций, и открыли несколько общественных фондов. Многих, подходящих по душевным качествам, забрали в орден, кое-кого на Фарсен. Большинству остальных выплачивался скромный, но достаточный для безбедного существования пенсион. Впрочем, Никита подозревал, что немало средств разворуют работники фондов, но ничего поделать с этим не мог. Вывезти всех, кого хотелось, оказалось физически невозможно без учинения на Земле новой кровавой бойни. А это слишком большая цена. И так от планеты во все стороны расходились волны инферно.

Выйдя из гиперперехода в одном из темных переулков Перы неподалеку от припортовых трущоб, Никита направился к порту. Если бы кто-нибудь посмотрел на него со стороны, то увидел бы богато одетого, респектабельного господина. Светло-серый чесучовый костюм прекрасного покроя, того же цвета мягкая шляпа с широкими полями, трость с набалдашником из слоновой кости, из кармана свешивалась цепочка золотых часов.

На самом деле, костюм был все той же специализированной формой «Бешеных Кошек», способной мгновенно изменяться под нужды хозяина. Трость скрывала в себе плазмер, парализатор и еще массу различных полезных приспособлений. Часы были дополнительным и очень мощным биокомпом, контролирующим ситуацию в Константинополе при помощи двархов. Да и как боец, Никита был на голову выше всех, кто мог встретиться ему на дороге.

Неспешно прогуливаясь, он одновременно координировал работу более трехсот вербовочных пунктов. Мимо мелькали разные люди, в большинстве своем – турки, но часто на дороге попадался кто-то из русских. Офицеры легко опознавались по мундирам, штатские – по выражению лиц и одежде. Вот только глаза и тех, и других были обреченными, ощупывающими каждого встречного с настороженностью и опаской.

– Никита! – привлек вдруг его внимание чей-то смутно знакомый голос. – Ненашев! Ты ли это? Или я брежу?

Альфа-координатор оглянулся и увидел спешащего к нему офицера. Господи! Павлик Сарин! Живой! Никита даже головой помотал, прекрасно ведь помнил, как батарею его друга накрыло шрапнельным залпом.

– Рад тебя видеть, Пашка! – распахнул он объятия. – Тебя же шрапнельным накрыло! Сам видел.

– Только посекло, – отмахнулся тот. – Полгода отлеживался. А мне сказали, как из госпиталя вышел, что тебя в середине девятнадцатого убили. Я уж и свечку в церкви ставил за помин души, а ты вот он.

– Идиоты штабные, – скривился Никита. – Меня к Колчаку послали, там и оставался до самого поражения. Потом эмигрировал.

– А я воевал до самого конца, – вздохнул Павел. – После того ранения везло, больше ни разу не задело. На последний пароход чудом забрался. Теперь вот не знаю, что дальше делать.

– Пошли, посидим где-нибудь, – улыбнулся альфа-координатор старому другу, – отпразднуем встречу.

– Да я бы и рад, – покраснел тот. – Только…

– Не беспокойся об этом, – отмахнулся Никита. – Денег хватает.

Только сейчас Павел обратил внимание на то, как одет его старый друг, и нахмурился.

– Тебе, я вижу, повезло… Или с собой чего привез?

– Нет, – иронично усмехнулся прекрасно понявший его опасения альфа-координатор. – В эмиграции совершенно случайно попал в одну странную организацию. Здесь по ее заданию. Наши люди никогда и ни в чем не нуждаются.

– А, служба такая, – облегченно вздохнул Павел, едва было не поверивший, что старый друг оказался одним из воров, вывезших с родины достаточно награбленных побрякушек. – Раз угощаешь, пошли!

Что-что, а найти хороший ресторан в европейской части Константинополя проблемы не составило. Вскоре оба друга сидели за столом, покрытым накрахмаленной белоснежной скатертью. Подтянутый официант быстро принес заказ. Павел со вздохом посмотрел на почти забытое великолепие. Как бы еще вспомнить какая вилка и какой нож для чего используются, не хочется позориться. Выпив рюмку ледяной водки и закусив балыком, он вздохнул. Чудо просто, сколько лет не сиживал с другом в хорошем ресторане. Но интересно, в какую это организацию попал Никита? Внезапно его внимание привлек вставший из-за столика неподалеку молодой мужчина с длинными соломенными усами, одетый в костюм не хуже, чем у его друга. Незнакомец подошел к их столику.

– Здравия желаю, господин альфа-координатор! – негромко сказал он.

– Здравствуйте, Василий Андреевич, – сказал Никита. – Мы сейчас вне строя. Не стоит обращать на себя внимания.

– Боюсь, слухи все-таки пошли… – вздохнул тот.

– Слухи останутся слухами, – ответил альфа-координатор. – Через три дня мы покидаем эти места навсегда, и слухи, даже если к ним кто и прислушается, ни к чему не приведут.

– Понятно. Извините, что привлек внимание. Увидел вас здесь и подошел.