– - Разве это не остров Усландия?
– - осведомился голос.

– - Новая Усландия, -- поправил Лукас.
– - А вы кто?

– - Почальон, -- немного жалобно отозвался голос из темноты.
– - Из-за сильного дождя я сегодня после полудня сбился с курса. А темнота такая, что ни зги не видать, вот я и врезался на почтовом катере прямо в государственную границу. Мне, правда, очень жаль, извините, пожалуйста!

– -Это не страшно, -- крикнул Лукас в темноту, -- больше ведь ничего не случилось. Да вы сходите на сушу, господин почтальон!

– - И рад бы, -- послышался голос почтальона, -- только у меня на борту целый мешок писем для Лукаса-машиниста и Джима-Кнопки, он такой тяжелый, что мне одному ни за что будет не справиться.

Друзья взобрались на борт и помогли почтальону спустить мешок на берег. Потом они общими усилиями притащили груз на кухню.

Это были письма всевозможных форм, размеров и цветов, с накленными на них редчайшими марками, посланные из Вьетнама и Фельмохинга, из Китая и Штутгарта, с Северного Полюса и с Экватора, одним словом, со всего мира. Их отправителями были дети, и те из них, кто еще не умел писать, как Джим, продиктовали свои письма или просто нарисовали их. Все они слышали или читали про приключения двух друзей и хотели узнать те или иные подробности, или пригласить Лукаса и Джима в гости, или просто похвалить их.

Наверняка, сейчас кто-нибудь из моих уважаемых читатетей и читательниц захочет узнать, были ли там и их письма. Да, они там были. Подтверждаю это здесь со всей определенностью.

Кроме всего прочего здесь были письма от ребят, которых Джим с Лукасом освобождали тогда из Дракон-города вместе с маленькой принцессой.

– - Каждому нужно написать ответ, -- сказал Лукас.

– - Но я, -- воскликнул Джим в сильном испуге, -- я же не умею писать!

– - Ах да, верно, -- пробормотал Лукас, -- ладно, придется мне тогда самому.

Джим молчал. Впервые ему захотелось уметь читать и писать, но только он хотел про это сказать, как маленькая принцесса немного насмешливо проговорила, обращаясь к нему:

– - Ну вот видишь!

Больше она ничего не сказала, но и этого было достаточно для того, чтобы Джим умолчал о своем желании.

– - Но сегодня все равно уже поздно, -- заметил Лукас.
– - Возьмусь-ка я за это завтра.

– - Тогда мне лучше остаться здесь, -- решил почтальон, -- я подожду, а утром заберу всю вашу почту сразу.

– - Вы очень любезны, -- сказал Лукас.

– - Не желаете ли, -- вмешался тут в разговор господин Эрмель, -переночевать у меня в доме? Мы можем немного побеседовать о географии -науке, в которой вы как почтальон безусловно много понимаете, и которая чрезвычайно меня интересует.

– - С удовольствием, -- радостно отозвался почтальон и встал.
– - Тогда спокойной ночи, дамы и господа!

И добавил, повернувшись к Джиму с Лукасом:

– - Должно быть, приятно иметь так много друзей.

– - Да, -- ухмыльнулся Лукас.
– - Это верно. Правда, Джим?

Джим кивнул.

– - Более того, -- с важной миной объявил господин Эрмель.
– - Это важно. Спокойной всем ночи!

И он вышел и отправился к своему домику. Почтальон последовал за ним, однако еще раз обернулся и крикнул:

– - Кстати, что касается сегодняшего происшествия со мной и катером на государственной границе, то завтра утром я принесу свои извинения королю Альфонсу Без-Пятнадцати-Двенадцатому!

И он скрылся в домике господина Эрмеля. Лукас тоже пожелал спокойной ночи и, оставляя за собой шлейф табачного дыма, тяжело зашагал к железнодорожной станции, где маленькая Молли стояла около большой толстобокой Эммы и мирно дремала.

И совсем скоро во всех окнах Усландии погас свет. Ее жители спали в своих постелях, ветер шумел в деревьях, и волны, большие и маленькие, шипя, омывали государственные границы.

Глава 2, в которой Джим изобретает маяк, большой и маленький враз

На следующее утро небо было все еще хмурым и пасмурным.

Первое, о чем вспомнил Джим, проснувшись, был странный сон, который он видел ночью. Как будто стоит он под высоким деревом, совершенно сухим и мертвым. На дереве больше не растут листья, и кора сошла, так что видно голую высохшую древесную плоть. Ствол растрескался, как от множества молний. На самом верху этого огромного мертвого дерева на суку сидит ужасно большая птица, какая-то облезлая и жалкая. Птица молчит, но из ее глаз текут огромные слезы, каждая размером с цеппелин. Вообще-то, Джим хотел удрать в страхе, что если эти слезищи упадут на него, наводнения не избежать.

Тут большая птица воскликнула:

– - Джим Кнопка, прошу тебя, не убегай!

Удивленный Джим остановился и спросил:

– - Откуда ты меня знаешь, большая птица?

– - Так ты же мой друг!
– - отвечала птица.

– - Как я могу тебе помочь, большая птица-бедняжка?
– - спросил Джим.

– - Пожалуйста, помоги мне спуститься с этого ужасного мертвго дерева, Джим, -- ответила птица, -- иначе придется здесь умирать. Мне так одиноко, так ужасно одиноко.

– - Ты что, не умеешь летать?
– - прокричал ей Джим.
– - Ты же птица.