– Доброе утро, господа, – дружелюбно сказал Лукас, приложив пальцы к козырьку. – Это Вы будете господин И Тэ Дэ, главбонза? Нам хотелось бы к царю.

– Доброе утро, – улыбаясь, ответил главбонза. – Чуть позже Вы, пожалуй, пойдете к царю, чуть позже.

– Может быть, – добавил второй бонза, снизу покосившись на первого.

– Это не совсем исключено, – послышался голос третьего. И тут все трое закивали друг другу, а писцы одобрительно захихикали, и, склонившись над своими бумагами, записали остроумные слова бонз, чтобы сохранить их для потомков.

– Прежде всего любезнейше позвольте задать вам несколько вопросов, – сказал главбонза. – Кто вы такие?

– И откуда вы взялись? – поинтересовался второй бонза.

– И что вам здесь нужно? – осведомился третий.

– Меня зовут Лукас-машинист, а это мой друг Джим Кнопка, – сказал Лукас. – Мы приехали из Усландии и хотим к царю Миндальскому, чтобы сообщить ему, что собираемся вызволить его дочь из Дракон-города.

– Очень похвально! – улыбнулся главбонза. – Но так может любой сказать.

– У вас есть доказательства? – спросил второй бонза.

– Или разрешение? – добавил третий.

И опять писцы одобрительно захихикали и записали все для потомков, а бонзы, обмахиваясь веерами, заулыбались и закивали друг другу.

– Послушайте-ка, господа бонзы! – сказал Лукас, сдвинув фуражку на затылок и вынув трубку изо рта. – Чего вам надо, собственно говоря? Не стоит так важничать. Я думаю, что царь очень рассердится, если услышит, как вы тут задаетесь.

– Об этом, – ответил главбонза, улыбаясь, – он, вероятно, никогда не узнает.

– Без нас, – самодовольно продолжил второй бонза, – достопочтенные чужеземцы вообще никогда не смогут попасть к царю.

– А мы пустим вас к нему только тогда, когда все основательно проверим,

– закончил третий.

И опять бонзы заулыбались и закивали друг другу, а писцы записали и одобрительно захихикали.

– Ну хорошо, – вздохнул Лукас. – Только, пожалуйста, поторопитесь с вашей проверкой. А то мы еще не завтракали.

– Скажите, пожалуйста, господин Лукас, – начал главбонза,– у вас имеется паспорт?

– Нет, – ответил Лукас.

Бонзы, высоко подняв брови, посмотрели друг на друга со значением.

– Без паспорта, – сказал второй бонза, – вы даже не сможете доказать, что имеетесь в наличии.

– Без паспорта, – добавил третий бонза, – вас не имеется официально. Значит, вы также не можете идти к царю. Ибо человек, который не имеется, идти никуда не может. Это логично.

И бонзы закивали друг другу, а писцы захихикали и записали сказанное для потомков.

– Но мы же стоим здесь! – нашелся Джим. – Значит, мы имеемся.

– Но так может любой сказать, – улыбаясь, возразил главбонза.

– Это еще далеко не доказательство, – сказал второй бонза.

– Во всяком случае, не официальное, – добавил третий.

– В крайнем случае, мы можем выдать вам временный паспорт, – снисходительно предложил главбонза, – но это, действительно, все, что мы можем для вас сделать.

– Хорошо, – сказал Лукас, – а к царю с ним можно?

– Нет, – ответил второй бонза, – к царю с ним, разумеется, нельзя.

– А что же с ним можно? – поинтересовался Лукас.

– Ничего, – ответил, улыбаясь, третий бонза.

И опять они, обмахиваясь веерами, закивали друг другу, а писцы одобрительно захихикали и записали остроумности своих начальников.

– Вот что я хочу вам сказать, господа бонзы, – медленно сказал Лукас, – если вы сию минуту не доставите нас к царю, то мне придется вам доказать, что мы имеемся в наличии. И к тому же официально.

При этом он быстро показал им свой большой черный кулак, а Джим – свой маленький черный кулачок.

– Придержите ваши языки! – прошипел главбонза с коварной улыбкой.

– Это оскорбление бонз! За такое вы оба сейчас же можете угодить в темницу, – добавил второй бонза.

– Ну нет, это уж слишком! – воскликнул Лукас, постепенно начиная терять терпение. – Вы что, точно не хотите пускать нас к царю, да?

– Ни за что! – ответил главбонза.

– Никогда! – закричали писцы, покосившись снизу вверх на бонз.

– А почему? – спросил Лукас.

– Потому что вы шпионы, – ответил главбонза с торжествующей улыбкой. – Вы схвачены!

– Ах, так, – проговорил Лукас с угрожающим спокойствием в голосе, – вы что же, за дураков нас принимаете, глупые толстяки-бонзы? Не на тех напали!