Наступили новые ожидания. Их Степан и Стафий – на фронте. Никаких вестей от Петра, зятя по самой старшей из дочерей Настасье, который был кадровым офицером-кавалеристом и который встретил немцев под Киевом. Он успел эвакуировать на родину жену и дочь Нину.

А тут доставлял беспокойства и самый младший из Батуриных – Егорка. Года его не подошли, и он после окончания школы работал в колхозе учётчиком. Смекалистый был парень. Родители замечали, что после уборки урожая Егорка стал всё чаще наведываться в Шадринск с хлебными обозами. На вопрос, что за охота туда ездить, сын уклончиво отвечал: «Мужиков-то осталось раз-два и обчёлся. А бабам одним с мешками тяжело управляться. Вот я и напросился». Родители вроде бы одобряли желание сына, но подозрение, что всё это неспроста, не давало покоя.

Настасья вместе с дочерью поселилась в своей избе, которую, как чуяли, что вернутся, не продали. Настасья устроилась фельдшером здесь, в сельском медпункте, а дочь вскоре отдала в начальную школу.

Евдокия Шадрина, перейдя жить к родителям и тем самым пристроив сыновей для присмотра к матери, от зари до зари работала в поле, на ферме – куда пошлют.

Средней, Нюрке, бесплодной бабе, было полегче. Жила одна. Проводила на фронт второго мужа Андриана и определила для себя наперёд: если и выживет на этой войне, всё равно не вернётся к ней. Какая жизнь может быть без детей, думала она. Раньше или позже, а крах такой жизни придёт. Стала привыкать к одиночеству, мириться с ним.

Конец ознакомительного фрагмента.