— Тогда история планеты Миньон была бы другой, — сказал он, продолжая совершать любовный акт. Это было то, чего он хотел, но его одностороннему действию не хватало прежнего огня. Одно слово, обращенное к Досаде, и она выдала бы необходимое количество страсти — но это было вовсе не то, чего он хотел. — Миньонетки не смогли бы противиться миксе…

— Но Атона не послали бы в Хтон, и этого сражения не было бы.

— И ты бы никогда не родилась… и я, — сказал он.

Когда он достиг оргазма. Досада закричала от боли. На миг ему показалось, что он убил ее, как Атон — Злобу. Испытывая угрызения совести, он склонился над ней. Досада улыбалась.

— Я же сказала, что выживу. Ведь я на четверть человек, — и она потеряла сознание.

Досада выжила, но Арло это ни в чем не убедило. Она была прекрасна, и под ее изумительной женской внешностью осталось много от девочки-проказницы, что и отличало ее от остальных миньонеток. Эта девочка пленила его. И все же она принадлежала ему не больше, чем рабыня, прикованная к стене ему в утеху. Люби она его так, как он любил ее, она бы наверняка умерла. Но… она хотела именно этого, какой бы ни была причина, и хвея сияла.

Арло отбросил эти мысли и задумался над другим. Чтобы изменить ход битвы, необходимо перестроить силы Жизни. Ведь для этого его и призвали. Досада права: вероятно, наступил Рагнарек, но истинное размежевание Добра и Зла неизвестно, и исход схватки невозможно предсказать. Надо осмотреть войска, продумать новые возможности, разработать новую стратегию.

Хтон видел одновременно все участки пещер. При условии, что там находятся животные… а Хтон мог послать своих животных куда угодно. Если только…

Если только полностью не очистить какой-нибудь участок пещер от животных. Это бы лишило Хтона восприятия и позволило миньонеткам нанести неожиданный удар — из этой непрозрачной области.

Но как удалить всех живых тварей, включая крохотных насекомых? И как скрыть от Хтона свои намерения, как изгнать пещерный разум из своего сознания? Лучше всего, если бы Хтон думал, что Арло действует по-старому, а потом совершить неожиданный прыжок в сторону.

Он покинул Досаду, настроившись на ее ауру, чтобы быть уверенным, что ей не причинят вреда. Эту способность он сохранил после своего опыта с Хтоном: Арло не мог управлять пещерными животными, зато естественная его миньонская чувственная телепатия усилилась. Подобно тому, как он указал Хтону приемы боевых действий против миньонеток, Хтон открыл ему ключ к управляемой силе разума. Арло поспешил к пещере, где работал Атон — мастерил на мощной газовой струе кольца из драгоценных металлов.

— Я должен побыстрее объехать пещеры, — сказал Арло. — Мне нужно надежное средство передвижения. Можно взять Слейпнира?

Атон задумался. На глазу у него был прилажен осколок стекловидного камня, защищающий от жаркого пламени, на руках надеты толстые перчатки. На ремесленника он, пожалуй, не был похож, но был им, — столь искусные он ковал кольца.

— Сынок, мы тоже участники этой битвы. Нашему перемирию пришел конец. Выведи Кокену из пещер, а я сам поскачу на Слейпнире помогать армии Жизни. Тебя он не послушается.

— Разве мать может покинуть пещеры? — спросил Арло. — Ее ведь убьет озноб! — Но все было верно: необходимо вызволить мать из заложниц, поскольку Хтон мог убить ее с той же легкостью, что и озноб.

— Не убьет, если на поверхности установить нагревательные устройства, телепатически настроенные на нее. Вряд ли это получится, но Хтону больше доверять нельзя.

— Верно. — Однако Арло было не по себе. Почему Хтон до сих пор не выступил против Атона и Кокены?

Относительно Кокены он понял, почему. Если бы с ней что-нибудь случилось, Атон немедленно отбросил бы любые эмоциональные ограничения. Он бы поддался обольщению миньонетки — своей дочери Досады. Против нее было не устоять, и Арло потерял бы Досаду, несмотря на ее уступки. В этом случае ему ничего не оставалось, как вернуться к Хтону. Но… уничтожение ради этого Кокены навсегда бы отвернуло Арло от Хтона. Он не стал бы сотрудничать ни с убийцей матери, ни с тем, кто привел в действие цепочку событий, лишивших его невесты.

— Нет, — сказал Арло. — Мать останется здесь, Хтон не причинит ей вреда. А если мы выведем ее из пещер и она умрет, Хтон только выиграет. — Ее смерть не была бы деянием Хтона, и Арло было бы это известно.

Атон, прищурившись, взглянул на него, и Арло тут же вспомнил, что его отец — полуминьон. Насколько сильна его телепатия?

— А Досада? — спросил Атон.

С ней все было запутаннее. Если бы Досада умерла, у Арло исчезла бы главная причина его сотрудничества с Жизнью. Но опять-таки, если бы она умерла в результате действий Хтона, Арло вдвойне бы хотел истребить Хтона. Пока Досада была живой, оставалась возможность ее связи с Атоном, которая разобщила бы силы Жизни и вернула Арло к пещерному Богу. Хтон играл событиями, убежденный, вероятно, что в этом направлении возможностей для победы больше, даже если физическая битва окажется проиграна. Война велась на самых разных уровнях.

— Она тоже в безопасности, — сказал Арло.

— Но мы-то с тобой — нет? — спросил Атон.

Еще один сложный вопрос. Если бы Атон выступил против Хтона и погиб, мог ли бы Арло обвинить в этом пещерный разум? Однако это устранило бы всякую возможность связи между Атоном и Досадой. Так что, похоже, Атон тоже в безопасности. Что касается самого Арло, Хтон не убьет его до тех пор, пока существует вероятность перетянуть его на свою сторону. Если же такая вероятность исчезнет и действия Арло будут угрожать самому существованию Хтона, то выбора не останется: Хтон выступит против Арло. Но если Арло погибнет, Атон, Кокена и Досада погибнут вслед за ним.