Королева порывисто отвернулась. Аромат цветов поблек. Копуша остался один.., снова отверженный.

Проснувшись, копуша понуро отошел от ворот.

Теперь причина его тревоги стала ясна: он боялся, что королева, почувствовав в нем неудачника, отвергнет его ухаживание. И получится, что из-за любовного увлечения он позабыл о своей миссии, но и любовное увлечение тоже окончилось бесславно..

— Пустяки, — успокоила Чекс, — Для спасения Долины ты делаешь все, что в твоих силах. А чем это завершится, никто не знает. Если поражением, то в этом не ты будешь виноват. А королеве, если она тебя отвергла, самой же будет хуже. Не тебе, а ей!

— Но я же так размягчилфя! — горестно возопил копуша.

— Только во сне, в плохом сне, — напомнила Чекс. — А» это вполне поправимо.

И копуша вновь пошел к воротом. Вновь начался сон.., и тут же закончился, а копуша наконец оказался по другую сторону ворот.

— Вот видишь, — сказала Чекс. — Этот сон утратил власть над тобой. Ему даже начаться как следует не удалось.

— Да, теперь я верю — бодро сказал копуша. — Я выполню миффию, нефмотря ни на какие ифкушения и прочие помехи.

Настал черед Эхса идти к воротам.

Зомби приблизился к нему. Оба исчезли — и начался сон.

Сон Эхса был полон вращающихся звездных туманностей, летающей космической пыли, движущихся по своим прихотливым путям лун. Луна из круглого желтого сыра превратилась в огромный, испещренный кратерами каменный круг.

И что самое удивительное, волшебный Ксанф оказался всего лишь маленьким полуостровом на гигантском обыкновенском шаре. Нет, это мне только кажется, во сне подумал Эхс… Картина неуклонно приближалась и приближалась к нему, пока наконец не стало ясно, что это карта Ксанфа, а на ней стоит он, Эхс. Потом образовалась еще одна картина, повторяющая первую, но с одним отличием — на этой второй картине не было Эхса.

Эхс, превратившийся в бестелесного духа, смотрел на эти картины. На одной он был, а на второй отсутствовал, а в остальном изображения были абсолютно схожи.

Эхс в страхе закричал — и проснулся. Чекс подбежала к нему и обняла, пытаясь успокоить.

— Что бы вфе это значило? — спросил озадаченно копуша. — В твоем фне не было ни чудовищ, ни фоблазнительных крафавиц…

— Но картинки были похожи! — вскричал Эхс. — Целиком и полностью!

— Да, правда, — пробормотала Чекс. — Но что в этом страшного? Что тебя испугало?

— На одной я есть, а на другой меня нет, но при этом вокруг ничего не меняется! Значит, есть я или нет, это все равно?

— Может, и так, — пожала плечами Чекс.

— Жив я или мертв, все равно? — продолжил в отчаянии Эхс. — Ксанфу все равно? Значит, моя жизнь бессмысленна?

— Но это ты так думаешь, а в действительности все может быть совсем иначе, — возразила Чекс.

— А может, то, что я думаю, и есть действительность!? Может, я и в самом деле никто и ничто! Я что-то делаю, но мои поступки не имеют смысла. О, теперь я понимаю, что толкнуло меня отправиться к Доброму Волшебнику. Мне просто нужно было доказать самому себе, что я что-то значу, что у меня есть в жизни хоть какая-то цель.

Избавиться от демонессы, спасти родителей — это только предлог. А на самом деле я надеялся, что.., что Добрый Волшебник убедит меня, что я не пустышка.

— Нет, ты не пустышка! — вскричала Чекс. — Как ты можешь так думать!

— Я всячески себя убеждаю в обратном, — сказал Эхс, — но в глубине души сомнения не отпускают меня. Способен ли я сделать что-нибудь такое.., важное, без чего Ксанф не проживет? Родился я или нет, какая в этом разница? Картина, где я есть, ничем ведь не отличается от картины, где меня нет.

— Ну что поделаешь, — вздохнула Чекс. — А мы все.., чего мы стоим? кто мы такие? что мы для Ксанфа? Но мне кажется, ответ все равно найдется.

Ты еще многое можешь совершить. И копуша тоже.

Вот тогда и картина изменится.

— Когда ты так говоришь, мне хочется верить, — сказал Эхс. — Но в силах ли я что-либо сделать?

Ксанф такой большой, а я такой маленький.

— А спасти Люблю-реку и Долину? Разве это не важное дело?

— Очень важное, — согласился Эхс. — Но это дело копуши, а мы только помогаем.

— Но без нашей.., без твоей помощи справится ли он? — задала наводящий вопрос Чекс.

— Значит.., свершится что-то. И свершится только потому, что я буду в этом участвовать? — начал догадываться Эхс.

С этими словами он вновь направился к воротам, за которыми стоял его двойник. И вновь начался сон.

— Пока я ничто, — сказал Эхс, — но я хочу сделать попытку. Если мне повезет, я стану кем-то.

Пытаться хоть что-то сделать — вот и все, что мне остается… Всем нам только это и остается: честная попытка что-нибудь сделать. Если и в попытке нет смысла, тогда и во всем прочем его тоже нет, а уж в плохих снах и подавно.