— Твоя мама нас застукала!

— Мы столкнулись носами!

— Кто сказал «столкнулись носами»? — поспешно спросила Нада.

Один из Дольфов выступил вперед.

— Да, я настоящий, — сказал он. — Хорошо, что ты задала именно этот вопрос.

— Но на всякий случай я задам еще один, — решила Нада. — Когда мы столкнулись носами, что сказала моя мама?

— Рассмеялась!

— Тяжело вздохнула!

— Твоей мамы при этом не было, — сказал тот Дольф, который правильно ответил на предыдущий вопрос. — А вот твой отец… Твой отец сказал: «Наклони голову, глупая. Ты что…».

Нада не стала слушать до конца. Она бросилась к этому Дольфу и поцеловала его.

Теперь перед ней стоял всего лишь один Дольф.

Настоящий и единственный!

Дольфов сменила толпа Косто и Скриппи, совершенно неотличимых от настоящих.

— Как мы преодолели водную преграду? Отвечайте! Ну вот хотя бы ты, — подошла Нада к одной из Скриппи. — Ну как?

— Мы нашли лодку.

— А ты что скажешь? — спросила Нада у второй.

— Нас перенесла большая птица.

— А ты как думаешь? — обратилась принцесса к третьей.

— Я превратилась в парус.

— Ну а Косто кем стал?

— Всей лодкой.

Нада уже готова была прикоснуться к этой Скриппи.

— Осторожно! — крикнула какая-то из скелетиц. — Это не она! Она всего лишь догадалась!

— О чем мы говорили прошлой ночью? — спросила Нада у догадливой Скриппи. — Ну, о чем?

И догадливая замялась.

— Почему ты покинула гипнотыкву?

— Это произошло случайно. А потом я не могла вернуться.

Дольф кивнул одобрительно: мол, ответ верен. Но ведь Дольф не знал правды!

— Меня изгнали, — отозвалась Скриппи из толпы Скриппи. — Потому что я не так повела себя в сне для тролля. Назад мне пути нет.

— Что за ерунду она несет?! — пожал плечами Дольф.

Но Нада подползла к этой Скриппи и обняла ее.

— Нет! — крикнул Дольф, но было уже поздно.

— Я настоящая, — становясь единственной Скрипни, сказала Скриппи. — Просто я раньше вас обманывала, а теперь сказала правду.

Один из Косто вздрогнул. Заметив это, Нада бросилась к нему:

— Почему ты вздрогнул?

— Я так боялся, что Скелли Скриппи вернется в гипнотыкву.

— Мы все боялись! — хором воскликнули Косто.

— ..И обрадовался, когда услышал, что ей совсем необязательно туда возвращаться. Раз она остается здесь, мы сможем пожениться, — объяснил энный Косто.

— У меня были точно такие же чувства, — признался другой.

— И у меня…

— И у меня…

«Ты смотри, — подумала Нада, — как научились изворачиваться!»

— А скажите-ка мне… Поженившись, вы собираетесь, конечно, родить детей? — скелеты дружно закивали. — Но как у вас, у скелетов, это происходит?

— Мала еще! Вот вырастешь, тогда узнаешь. — ответил какой-то Косто.

Ага, поняла Нада, вслед за этим и другие так ответят. Придется сменить тему.

— Кто отвечает в гипнотыкве за создание плохих снов? — спросила она у первого попавшегося Косто.

— Никто. Плохие сны хранятся там, как на складе, а кобылки-страшилки берут их и переносят.

— Ну а ты как думаешь? — подошла она к другому.

— Так же само.

— А ты? — спросила она у следующего.

— Плохими снами распоряжается Конь Тьмы.

Ему подчиняются кобылки-страшилки. Каждый день создаются новые сны, предназначенные на следующую ночь. Все остальные обитатели гипнотыквы — это просто актеры, марионетки, которых после спектакля прячут под замок в сундук. Мы…

— Достаточно! — остановила его Нада.

Ответ был правильный, но Наде захотелось спросить кое о чем еще.

— Если бы какой-то актер нарушил развитие сна, как бы ты к нему отнесся?

— Плохо, конечно, что так случилось…

Скриппи вся превратилась в слух.

— ..но я не сомневаюсь, что у него или у нее были причины так поступить. Я постараюсь понять эти причины.., и все будет хорошо, — завершил Косто.

Нада коснулась его, и он, настоящий Косто, присоединился к своим друзьям.

— Благодарим за то, что спасла нас! — с чувством произнес Косто.

— И себя тоже, — ответила Нада. — Представить страшно: одна ошибка — и мы навсегда остались бы среди обдирал.

— О, а где же обдиралы? — изумленно воскликнул Дольф. — Они что, улетучились?