– Добивай! – кричит Миколка и вскакивает, словно себя не помня, с телеги. Несколько парней, тоже красных и пьяных, схватывают что попало – кнуты, палки, оглоблю, и бегут к издыхающей кобыленке. Миколка становится сбоку и начинает бить ломом зря по спине. Кляча протягивает морду, тяжело вздыхает и умирает.

– Доконал! – кричат в толпе.

– А зачем вскачь не шла!

– Мое добро! – кричит Миколка, с ломом в руках и с налитыми кровью глазами. Он стоит будто жалея, что уж некого больше бить.

– Ну и впрямь, знать, креста на тебе нет! – кричат из толпы уже многие голоса.

Но бедный мальчик уже не помнит себя. С криком пробивается он сквозь толпу к савраске, обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы… Потом вдруг вскакивает и в исступлении бросается с своими кулачонками на Миколку. В этот миг отец, уже долго гонявшийся за ним, схватывает его наконец и выносит из толпы».

Почему эту лошадь забивает человек, по имени Миколка? Это совсем не случайно. Уже после убийства старухи-процентщицы и Лизаветы подозрение падает на маляра Миколку, который подобрал оброненную Раскольниковым коробку с драгоценностями, закладом из сундука старухи-процентщицы, и пропил находку в кабаке. Этот Миколка был из раскольников. До того, как он попал в Петербург, он находился под началом святого старца и следовал по пути веры. Однако Петербург «закружил» Миколку, он забыл заветы старца и впал в грех. А, по убеждению раскольников, лучше пострадать за большой чужой грех, чтобы полнее искупить свой – маленький грех. И вот Миколка берет на себя вину за преступление, которое не совершал. В то время как Раскольников в момент убийства оказывается в роли того кучера Миколки, который зверски убивает лошадь. Роли в реальности, в отличие от сна, поменялись местами.

Так в чем же тогда смысл первого сна Раскольникова? Сон показывает, что Раскольников изначально добр, что убийство чуждо его натуре, что он готов остановиться, пускай даже за минуту до преступления. В самую последнюю минуту он еще может выбрать добро. Нравственная ответственность остается целиком в руках человека. Бог как будто предоставляет человеку выбор поступка до самой последней секунды. Но Раскольников выбирает зло и совершает преступление против самого себя, против своей человеческой природы. Вот почему еще до убийства совесть останавливает Раскольникова, рисует ему во сне страшные картины кровавого убийства, чтобы герой отказался от своей безумной мысли.

Имя Раскольникова приобретает символическое значение: раскол означает раздвоение. Даже в самой фамилии мы видим биение современности: люди перестали быть едиными, они расколоты на две половины, они постоянно колеблются между добром и злом, не зная, что выбрать. Смысл образа Раскольникова также «двоится», раскалывается в глазах окружающих его персонажей. Все герои романа притягиваются к нему, выносят ему пристрастные оценки. По словам Свидригайлова, «У Родиона Романовича две дороги: или пуля в лоб, или по Владимирке».

В дальнейшем угрызения совести после убийства и мучительные сомнения по поводу собственной теории пагубно отразились на его поначалу симпатичной внешности: «Раскольников (…) был очень бледен, рассеян и угрюм. Снаружи он походил как бы на раненого человека или вытерпливающего какую-нибудь сильную физическую боль: брови его были сдвинуты, губы сжаты, взгляд воспаленный».

Вокруг первого сна Раскольникова Достоевский располагает ряд противоречивых событий, которые так или иначе ассоциативно связаны со сновидением Раскольникова.

Первое событие – «проба». Так Раскольников называет свой поход к старухе-процентщице Алене Ивановне. Он приносит ей в заклад отцовские серебряные часы, но не потому, что ему так нужны деньги, чтобы не умереть с голоду, а для того чтобы проверить, сможет он «переступить» через кровь или не сможет, то есть способен ли он на убийство. Заложив часы отца, Раскольников символически отрекается от своего рода: едва ли отец одобрил бы мысль сына совершить убийство (не случайно имя Раскольникова – Родион; это имя он как бы предает в момент убийства и «пробы»), А совершив преступление, он словно «ножницами отрезает» себя от людей, в особенности от матери и сестры. Одним словом, во время «пробы» душа Раскольникова склоняется в пользу зла.

Дальше он встречается в трактире с Мармеладовым, который рассказывает ему о своей дочери Соне. Она выходит на панель, чтобы трое малолетних детей Мармеладова не умерли с голода. А Мармеладов тем временем пропивает все деньги и даже просит сорок копеек у Сонечки, чтобы опохмелиться. Сразу вслед за этим событием Раскольников получает письмо от матери. В нем мать рассказывает о сестре Раскольникова Дуне, которая хочет выйти замуж за Лужина, спасая любимого брата Родю. И Раскольников неожиданно сближает Соню и Дуню. Ведь Дуня тоже жертвует собой. По существу, она, как и Соня, продает свое тело ради брата. Раскольников не желает принимать подобную жертву. Он видит убийство старухи-процентщицы как выход из создавшегося положения: «…вечная Сонечка, пока мир стоит!»; «Ай да Соня! Какой колодезь, однако ж, сумели выкопать! и пользуются (…) Поплакали, и привыкли. Ко всему-то подлец-человек привыкает!»

Раскольников отвергает сострадание, смирение и жертвенность, выбирая бунт. Вместе с тем в мотивах его преступления заложен глубочайший самообман: освободить человечество от вредной старушонки, награбленные деньги отдать сестре и матери, тем самым спасая Дуню от сладострастных лужиных и свидригайловых. Раскольников убеждает себя в простой «арифметике», будто с помощью смерти одной «гадкой старушонки» можно осчастливить человечество.

Наконец, перед самым сном о Миколке Раскольников сам спасает пятнадцатилетнюю пьяную девочку от солидного господина, который хотел воспользоваться тем, что она ничего не соображала. Раскольников просит городового защитить девочку, а господину со злобой кричит: «Эй, вы, Свидригайлов!» Почему Свидригайлов? Да потому что из письма матери он узнает о помещике Свидригайлове, в доме которого Дуня служила гувернанткой, а на честь его сестры как раз и посягал сладострастный Свидригайлов. Защитив девочку от развратного старца, Раскольников символически защищает свою сестру. Значит, опять совершает добро. Маятник в его душе снова метнулся в противоположную сторону – к добру. Раскольников сам оценивает свою «пробу» как безобразную, отвратительную ошибку: «О боже, как все это отвратительно… И неужели такой ужас мог прийти мне в голову…» Он готов отступить от своего замысла, выбросить из сознания свою ошибочную, губительную теорию: «—Довольно! – произнес он решительно и торжественно, – прочь миражи, прочь напускные страхи… Есть жизнь!… – А ведь я уже соглашался жить на аршине пространства!»