Шрифт:
Макбет
(…) Ну, веришь ты, что трон твои потомкиЗаймут, раз те, кем Кавдором я назван,Им предрекли венец?Банко (тихо, Макбету)
ОстерегайсяОб этом помнить, чтоб не возжелатьПрестола вслед за Кавдором. Мне страшно:Нередко, чтобы ввергнуть нас в беду,Орудья тьмы предсказывают правдуИ честностью прельщают в пустяках,Чтоб обмануть тем легче в важном деле… (с. 493)Предопределение, которое управляет миром и людьми, нисколько не снимает с человека личную нравственную ответственность. Если это роковое предопределение существует и действует, то только в том смысле, что в сердце Макбета три ведьмы читают, как в открытой книге. И они прочли там желанье власти, власти любой ценой, любыми средствами. В сердце Макбета гнездится зло, которое потом вырвется наружу и зальет землю кровью – все ради того, чтобы вкусить призрачных плодов власти. Правда, поначалу сладкие, плоды власти сделаются вскоре невозможно горькими для Макбета:
Макбет
Быть ни добром, ни злом не может этотПризыв потусторонний. Будь он злом,Он не послал бы мне залог успеха,Начавшись правдой. Я Кавдорский тан.Будь он добром, он не внушил бы мнеМысль, от которой волосы поднялисьИ бьет, назло природе спрыгнув с места,О ребра сердце. Вымышленный страхВсегда сильней, чем подлинный, пугает.Я лишь подумал об убийстве этом,И вот уж призрак душу мне потряс,Ум подавил предчувствием и свелВсю жизнь к пустой мечте (с. 493–494).Призрачность посланцев ада, злых колдуний, заставляет усомниться в реальности их существования. Конечно, Шекспир создает вполне конкретные сцены, где действуют эти самые потусторонние сущности, но на месте современного режиссера, задумавшего поставить «Макбета» сейчас, я бы сделала эти потусторонние силы материализованными представлениями сознания Макбета, то есть максимально зыбкими и призрачными, чтобы зритель не мог с полной уверенность сказать, существуют ли они на самом деле или это фантазия героя, одержимого соблазном власти. В сущности, это с некоторыми оговорками есть и в пьесе Шекспира. Болезненные фантазии Макбета обрастают плотью и воплощаются то в ведьм-пророчиц, то в призрак Банко, который является ему в самый неподходящий момент совместного застолья с лордами и придворными.
Следующий переломный момент в трагической судьбе Макбета, точнее сказать в истории грехопадения его души, – вступление в действие его жены, леди Макбет. Говорят, «муж и жена – одна сатана». Эта пословица как нельзя лучше подходит к супружеской паре Макбетов. Жена – помощница мужа в его делах и планах, оба они должны поддерживать друг друга и осуществлять единую цель. Леди Макбет не только поддерживает мужа на путях зла, она подталкивает его ко злу, инициирует убийство короля. Ведь сам Макбет еще мог остановиться. Письмо Макбета жене о королевском титуле, предсказанном ему, по его выражению, «вещими сестрами», не вызывает у леди Макбет ни малейших сомнений в истинности предсказания потусторонних сил. Ее решимость сделать мужа королем, не гнушаясь средствами зла, а, наоборот, делая их единственными ступеньками к трону, делает леди Макбет, пожалуй, самой страшной отрицательной героиней в мировой литературе.
Да, Гламис ты, и Кавдор ты, и станешьТем, что тебе предсказано. И все жеБоюсь я, что тебе, кто от природыМолочной незлобивостью вспоен,Кратчайший путь не выбрать. Ты стремишьсяК величью, властолюбья ты не чужд,Но брезгуешь его слугой – злодейством,Ты хочешь быть в чести, оставшись честным (…)Смету преграды на пути к короне,Которой рок и неземные силыТебя уже венчали (с. 497–498).Раз Рок уже венчал Макбета на царство, стало быть, все средства хороши для достижения цели. Потустороннее пророчество развязывает руки леди Макбет. Злодейство, дремавшее в ее душе, благодаря силам ада, вылезает на свет Божий и мажет землю кровью убийства. Между прочим, рожденный в закоулках ее черной души замысел злодейства опять сопровождается потусторонними знаками и знамениями: со стены прокаркал ворон «о злополучном прибытии Дункана» (с. 498). Ворон – обычный спутник и помощник ведьмы в ее колдовстве, когда она варит в котле свое страшное варево и бормочет заклинания во имя ада и дьявола. Леди Макбет, поклявшаяся сделать мужа королем, чертовски похожа на ведьму (одну из трех сестер – «пузырей земли»), заклинающую силы зла:
Ко мне, о духи смерти! ИзменитеМой пол. Меня от головы до пятЗлодейством напитайте. Кровь моюСгустите. Вход для жалости закройте,Чтоб голосом раскаянья природаМою решимость не поколебала.Припав к моим сосцам, не молоко,А желчь из них высасывайте жадно,Невидимые демоны убийства,Где бы злу вы ни служили. Ночь глухая,Спустись, себя окутав адским дымом,Чтоб нож не видел наносимых ран,Чтоб небо, глянув сквозь просветы мрака,Не возопило: «Стой!» (С. 498–499.)Силы ада, как известно, боятся света дня. Их время – мрак ночи. На рассвете к замку Макбета подъезжает король Дункан со свитой. Природа вокруг приветствует солнце и радуется жизни. Король, не подозревая предательства, тоже славит жизнь: «Здесь даже воздух нежит наши чувства – \\ Так легок он и ласков» (с. 500). Королю вторит Банко:
Летний гость,Стриж, обитатель храмовых карнизов,Ручается присутствием своим,Что небеса здесь миром дышат. В зданьеНет уголка иль выступа стены,Где б он ни свил висячего жилища;А я заметил: стриж гнездиться любитЛишь там, где воздух чист (с. 500).