Шрифт:
К чести Дон Хуана он отсылает отца прочь, не желая пользоваться его властью и авторитетом, благодаря которым тот может приказать дочери лечь в постель с Дон Хуаном. Дон Хуан убежден, что он самостоятельно, без посредников, способен соблазнить смазливую крестьянку – силой слова и убеждением. Что ни говори, в этой сцене Дон Хуан не лишен таланта и обаяния, хотя, вероятно, он отрабатывает давно проверенную схему обольщения, скорее всего, повторяет одни и те же многократно сказанные слова, пускай с некоторыми вариациями, неизбежными в борьбе с той или иной конкретной женщиной.
Мы с удивлением обнаруживаем, что оружие Дон Хуана в борьбе с невинностью рыбачки и крестьянки сословное. Он с успехом пользуется своими привилегиями дворянина и богатством, данным ему с рождением. Здесь нет ни капли любви со стороны Дон Хуана, но по большому счету нет ее и со стороны соблазненных им девиц. Их не жалко! Не верится, что они всерьез полагали, будто клятвы Дон Хуана жениться на них, правдивые. Так и чудится, что им хотелось быть взятой крепостью, точнее они сами, почти без боя, сдались на милость победителя. Правда, он, войдя в поверженную крепость, никому не дал пощады.
Возможно, в таком отношении к этим несчастным женщинам присутствует общая мужская солидарность, которой не избежал и автор – Тирсо де Молина. Как будто и он вместе с Дон Хуаном так и хочет сказать: «Так вам и надо, дуры!» Притом что рыбачка вовсе не покончила самоубийством, а была спасена и вместе с другой соблазненной Дон Хуаном Доньей Анной благополучно прибыла в Севилью с жалобой к королю на Дон Хуана.
Они намерены потребовать от короля, чтобы тот был гарантом дворянской чести и заставил Дон Жуана жениться, ибо тот давал клятву дворянина перед лицом самого Бога. Эта сюжетная линия, замешанная на идее королевской справедливости, имеет формально счастливый конец в финале: все благополучно женятся друг на друге и все, благодаря справедливости и нравственной мудрости короля, счастливы. Один только Дон Хуан силами Неба отправлен в ад.
В то же время финальная часть пьесы Тирсо де Молина резко отличается от начала в смысле различий внутри одного образа Дон Хуана. Это отличие так же отчетливо выражено, как два названия в пьесе, разделенные союзом «или»: «Севильский озорник, или Каменный гость».
4. Второй сюжет комедии – трагедия веры и философия богоборчества в эпоху Испанского Возрождения
Появление статуи Командора странным образом углубляет комедию, переставляет акценты с комического мировосприятия на философский, вообще меняет представление о личности Дон Жуана.
Вдруг он перестает быть исключительно озорником, лжецом, клятвопреступником и безбожником. Он превращается в личность, бросающую вызов надмирным силам. Другими словами, он не верит всем своим образом жизни, поведением и поступками в то, чем все его постоянно пугают (слуга Каталинон, отец, дядя, обманутые им женщины), – в Божественное возмездие, вообще в существование чего-то за гробом. Жизнь для Дон Хуана происходит здесь и сейчас. Вера в Бога, загробную жизнь – это чушь и химера, которую исповедуют церковники, потому что им это выгодно: как иначе держать народ в узде? Но Дон Хуан не верит в эти небылицы. Вот почему ему ничего не стоит схватить за каменную бороду статую Командора, которого он когда-то заколол шпагой, и пригласить статую на ужин.
Командор приходит. Дон Жуан, учтиво и гостеприимно принимая загробного гостя, в отчаянном напряжении поддерживает в себе угасающую искру храбрости, хотя ему это стоит титанических усилий и поразительного умения владеть собой. Командор в свою очередь приглашает на ужин Дон Хуана. Это ответный ужин. Долг платежом красен. Интересно, как музыкально, даже полифонически строит Тирсо де Молина эти сцены.
Дон Хуан кормит и поит вином статую Командора, двое слуг прислуживают сотрапезникам, с помощью лакея Каталинона Дон Хуан развлекает Командора разговором, в том числе вопросами о загробном житье-бытье, потчует статую убитого им Дона Гонсало де Ульоа пением. Поют слуги на ужине у Дон Жуана о земной человеческой любви здесь и теперь, о жизни-наслаждении до гроба, во время этой теперешней жизни:
Голоса за сценой (поют)
Увенчать мои желаньяВ лучшем мире вы сулите,Но уж лучше уделитеЗдесь мне капельку вниманья.Я в любви не вижу прока,Если мне добиться милойСуждено лишь за могилой —Слишком до нее далеко (С. 355).Статуя Командора так же радушно кормит ужином Дон Хуана у себя в склепе. Двое черных слуг-призраков прислуживают за ужином. Стол, весь черный, скрыт под надгробьем Командора, и Дон Хуан отважно поднимает его, чтобы сесть за ужин со статуей Командора.
Дон Гонсало
Коль будешь есть,Подними надгробье в склепе.Дон Хуан
Подниму, коль это нужно,Я весь храм с надгробьем вместе.Дон Гонсало
Ты отважен.Дон Хуан
Да, вы правы.Телом я и духом крепок.(Поднимает надгробную плиту – под ней стоит черный стол, накрытый для ужина.) (С. 368–369)
Ассортимент адских кушаний разнообразен: скорпионы, жабы, змеи; изысканное рагу из клещей; вместо вина – желчь и уксус из «замогильных давилен» (С. 370). Но, главное, звучит песня. Это очевидный ответ на куплеты во время ужина у Дон Жуана.