***

На следующий день Гвенни, Дженни и Че продолжили путь к замку Доброго Волшебника. Зачарованная тропа вела из замка Ругна прямо туда, и они знали, что в дороге затруднений не встретят, но вот попасть в замок будет непросто. Для этого они должны будут выдержать три обязательных для каждого ищущего Ответа испытания. Эти препятствия, равно как и обязательная годичная служба, отбивали желание беспокоить волшебника по пустякам.

Неудивительно, что все трое испытывали беспокойство.

Они прошли не так уж много, когда воздух затуманился, сгустился, и перед ними появилась демонесса Метрия.

— Небось гадаете, что за препону уготовил вам волшебник, — ехидно промолвила она.

— Не без того, — согласился Че.

— И правильно делаете, потому что он собирается встретить вас самым тяжким испытанием из тех, что имеются в его распоряжении. За те сто лет, что я его знаю, волшебник не прибегал к нему еще ни разу.

— Думаю, второе и третье будут еще тяжелее, — отозвался Че, поняв, что Метрия хочет заставить их понервничать, и твердо решивший не доставить ей такого удовольствия.

— А вот и нет. На сей раз он обойдется одним.

— Но их всегда бывает три. А нас и самих трое, так что простое умножение…

— Не умничай, твое дурацкое размножение тут ни при чем. Для вашей компании волшебник решил сделать заключение.

— Что?

— Назначение, приключение, злоключение…

— Может, исключение?

— Это несущественно.

— Но почему? В нас ведь нет ничего особенного.

— А вот это тайна. Ох, до чего же я люблю все таинственное! Мне и самой невтерпеж узнать, в чем тут дело.

— А если невтерпеж, так почему бы тебе самой не задать Вопрос?

— Вот еще… И вообще она не любит, когда я оказываюсь рядом.

— Она? Но ведь волшебник мужчина.

— При чем тут волшебник? Он-то не против, а вот Дана…

— Какая еще Дана? — полюбопытствовал Че.

— Какая-какая.., вот такая… — скривив губы, Метрия изобразила руками нечто среднее между грушей и рюмкой.

— Я не о том. Кто она такая?

— Его жена. Я же рассказывала.

Че, однако, ничего подобного не помнил:

— .видимо, демонесса рассказывала про эту Дану кому-то другому, с кем его перепутала. Однако он, как и всякий образованный кентавр, знал, что у Доброго Волшебника было ровно пять с половиной (ни больше ни меньше!) жен, которые теперь жили с ним по очереди. Одна из них — должно быть, эта самая Дана — являлась демонессой. Из всего этого можно было сделать интересный вывод: оказывается, демонессы способны не только на вредность, но и на ревность.

— Слушай, — сказал кентавр демонессе, — а что тебе за радость тащиться с нами по дороге? Летела бы в замок да дожидалась нас там.

— Ты хочешь от меня избавиться?

— Конечно.

— Думаешь, ты самый хитрый? На самом деле ты вовсе не хочешь, чтобы я туда попала.

— Конечно.

— Тебе меня не запутать и с толку не сбить. До встречи в замке.

С этими словами демонесса исчезла.

— Надо же, — восхитилась Дженни, — ты сумел от нее отделаться! Как тебе это удалось?

— Поймал на вредности. Она решила, что мне не хочется ни того, чтобы она оставалась с нами, ни того, чтобы отправилась в замок, потому что там интереснее, чем на дороге. А того не сообразила, что могла бы находиться и здесь, и там.

— Какой ты умный!

— Я кентавр, — отозвался Че со свойственной ему скромностью.

— Может быть, к тому времени, когда мы доберемся до замка, она про нас забудет, — мечтательно произнесла Гвенни.

— Хотелось бы верить.

Зачарованная тропа позволяла двигаться быстро, однако добраться до темноты было невозможно, а значит, следовало подумать о ночлеге.

— Неплохо бы найти подходящее местечко для привала, — промолвила Дженни, и кот Сэмми тут же сорвался с места. Дженни поспешила следом, потому что хотя ее котик мог найти что угодно, ему ничего не стоило потеряться самому. Че и Гвенни последовали за ней.

Свернув на боковую тропку, которую сами они ни за что бы не заметили, Сэмми привел их к чудесной рощице, где имелось все необходимое для ужина и ночлега. Сосна, под которой так и хотелось соснуть, подушечнии, а, подушки с которой так и просились под ушко, молочай, из стручков которого цедили чай с молоком, и поросль всяческих сластей.

— Неужели, когда нам откроют Взрослую Тайну, мы разлюбим такие вкусности? — со вздохом промолвила Гвенни.

— Нет, не может быть! — воскликнула Дженни.