– С тебя деньги требуют?

– И это тоже. Ты же знаешь, чему я учу своих детей. Это же готовые агенты для любой спецслужбы. А они все тут толкутся, не продохнуть.

«Детей», она сказала.

– Если они все так воспитаны… это подвиг, Рони. Тем более, тебе все отказались помочь.

– Не проболтайся при других, – спокойно заметила Мерона. – Я не лезу в ваши с ней отношения. Да, я не ревную, уже не ревную. Я знаю, она тебе рассказала, ты ведь любопытный у нас. Но если ты проболтаешься при других, мне придётся её наказать и отстранить.

Майер вздохнул и хотел было по привычке прикрыть глаза. Всегда прикрывал, если чувствовал себя неловко. Не смейте, доктор Майер! Смотрите на меня! Мы же все ошибаемся, да? Так признайтесь с открытыми глазами! Я всё пойму!

– Она тебя дрессирует, – улыбнулась Мерона, словно всё могла видеть. – Это замечательно. Я уже не смогу, привыкла я к тебе, пожалею… А она не станет терпеть то, что может исправить.

Майер молча погладил её по голове.

– Хорошая у меня дочь, правда? Ты бы уже спросил какую-нибудь чушь, вроде «Рони, как же я с вами двумя теперь? Что же мне делать теперь?» А сейчас молчишь. Она у меня умница! – Мерона выпрямилась, посмотрела Майеру в глаза.

– Умница, – подтвердил Майер. – Если честно, я сам ещё в себя не пришёл.

– Ничего удивительного. Ты ничего не чувствовал почти двадцать лет, а тут мы обе… Работа, да? Когда становилось совсем паршиво, ты работал? Я читала твои статьи, это супер! Если тебе не дадут Всемирную в этом году, значит, там одни негодяи.

Майер улыбнулся, погладил её по голове.

– Вернёмся от Умника, я тебя обследую, – Мерона улеглась на сиденье, положила голову ему на колени. – Полежишь пару дней в клинике. Тевейра будет рядом, если захочешь. А потом будем тебе работу искать.

– Вообще-то у меня деловой визит в Институт. Официально. И всё.

– Ну а мы куда летим? Ты же приехал, чтобы остаться. Так и сообщишь в свой институт.

– Мне придётся вернуться на несколько дней, чтобы всё оформить и получить визу.

– Вернёшься, тоже мне, проблема. Возьми девочку с собой. Она боится одна ехать в Старый Мир, а с тобой куда угодно поедет. Устрой ей каникулы!

– С удовольствием.

Она взяла его ладонь и прижала её к своей щеке.

– Мне нужна помощь, Айри. Ты мне можешь очень помочь. Если будешь рядом и если Тевейра будет счастлива. Тогда я точно справлюсь. А без работы не останешься, не бойся.

Майер вздохнул.

– Умница. Не говори, когда слова не нужны. Всё, умолкаю, я точно от тебя заразилась!

Майер тихонько рассмеялся.

– Очень хочу, – призналась Мерона, глаза её подёрнулись дымкой. – Но не смогу, когда она рядом. Давай, спрашивай, а то ведь изведёшься. Умник знал, как тебя подцепить.

– Что он имел в виду?

– С кем я проводила ночи? Со многими. Работа такая, особенно если ребятишки не справляются. Иногда я сама всё делаю, за них.

Майер молчал. Отчего-то уже не накатывала жгучая волна, смесь гнева и обиды. Как ребёнок, право слово. Умник прав. Он грубиян, пошляк и циник, но никогда не добивает, не смешивает с грязью, не опускается до подлости.

– Вот и хорошо, – она открыла глаза, погладила его по щеке. – Ко мне никто не прикасался, ты знаешь теперь. Ни ко мне, ни к ней. Как я не спятила до сих пор, не понимаю. Наверное, верила, что ты вернёшься. И вот ты здесь.

– Поясни мне как физиологу. Если к ним не прикасаются, а прикасаются только они сами, как они не сходят с ума?

– О, это просто. Только к голове нельзя прикасаться. Что ты кривишься? Если они к тридцати годам не решают завести семью, я их отпускаю. Потому что иначе не выдержат, и никакие упражнения и сублимация не помогут. Потом, когда их дети уже не требуют постоянного присутствия, они могут вернуться. Четверо из пяти возвращаются. И возвращаются настоящими Стражами. Уже не дети, уже сами могут обучиться на хозяев.

– А остальные двадцать процентов?

– Они уезжают обеспеченными, если по глупости всё не спустят. Находят себе другое занятие. Конечно, им кое-что строго запрещается, и мы всегда следим. Если хозяйка вызывает, они обязаны приехать. Нет, не на работу – на обследование. Мы не бросаем их, если они уходят. Остаёмся друзьями, настоящими друзьями.

«Мы». Значит, она не одна такая здесь.

– Ты довольна?

– Я ещё и счастлива. Айри, не любопытствуй. Тут ничего грязного, я бы с таким не стала связываться, но меньше знаешь – лучше спишь. Говорю как Aenin Rinen.

Майер не выдержал, захохотал, Мерона легонько шлёпнула его по щеке.

– Ну у тебя и карьера, Рони!

Тевейра отдёрнула занавеску.

– Ой, я так быстро выспалась! Какая прелесть! – она восторженно хлопнула в ладоши, посмотрев за окно. – Нам ещё долго? – она посмотрела на довольную Мерону и никакой тени не скользнуло по лицу девушки. Наоборот, к изумлению Майера, Тевейра обрадовалась тому, что увидела.

– Часа три с половиной, – Мерона потянулась – аккуратно, чтобы не свалиться. – Ну, раз мы тут все вместе в интимной обстановке, надо чем-нибудь заняться… – Майер оправдал ожидания, смутился. Вот напасть! Ведь думал, что навсегда разучился! Обе женщины рассмеялись. – Мама, я выиграла, выиграла! – пропела Тевейра. – Отдавай его! Он мой!