Аннотация
Александр Тимофеевский один из интереснейших поэтов современности – «потому что, – по словам Александра Кабакова, – его отношения с миром и поэзией уникальны: он вдыхает, как все люди, воздух, а выдыхает стихи». Впервые его стихотворения появились в диссидентском поэтическом сборнике «Синтаксис» в конце пятидесятых, потом долгие годы поэт вынужден был писать в стол, и, кроме, несомненно, самой популярной и доброй песенки «К сожаленью, день рожденья только раз в году…», его произведения оставались читателю неизвестны. Начал публиковаться Александр Тимофеевский лишь в девяностые годы, и его стихи – лирические, философские, реалистичные – встретили любовь читательской аудитории и высокую оценку критики. В книгу «Ответ римского друга» вошли стихи и поэмы разных лет.
Из письма конфидентке
Ответ римского друга
1950–1970
Слово
В начале было Слово
* * *
Стояли дома,Как книжек тома,А окна – как строчки,А трубы – как точки,И мы, брат, с тобоюТех книжек герои,И мы про себяИх читали без скуки.Такую бы книгуРедактору в руки.Струхнул бы редактор,Подвел бы итог,Сказал бы, что авторОт жизни далекНочной поезд
* * *
Примета времени – молчанье,Могучих рек земли мельчанье,Ночей кромешных пустотаИ дел сердечных простота.Как обесценены слова…Когда-то громкие звучаньяНе выдержали развенчанья.Примета времени – молчанье.Примета времени – молчанье.Предпраздничная кутерьма…Ноябрьский ветер, злой и хлесткий,Бесчинствует на перекрестке.Стоят такси, оцепенев,И не мигают светофоры,По главной улице в странеПроходят бронетранспортеры.Проходят танки по Москве,И только стекол дребезжанье.Прохожий ежится в тоске.Примета времени – молчанье.Мысль бьется рыбою об лед,И впрямь, и вкривь, в обход, в облет.И что ж – живой воды журчаньеСковало льдом повсюду сплошь.Мысль изреченная есть ложь.Примета времени – молчанье. * * *
Наивный Гамлет хочет цепь разбить,Взять два звена из всей цепи сомнений,Но мир не знает роковых мгновений,Не существует «быть или не быть» —Вот в чем разгадка наших преступлений.* * *
Поэзия жутка, как Азия,Вся как ночное преступление.Души и тела безобразияДают в итоге накопления.В ночном лесу, в кустах репейника,Разбойник режет коробейника.На окровавленное лезвиеГляжу, терзаю, рву и рушу,И в сотый раз в огонь поэзииШвыряю собственную душу.Воссоздается и сжигаетсяДуша, и вновь воссоздается…А в результате получается,Что ничего не остается.Вернее, остается пошлаяСентиментальность и усталость,А с нею устремленность в прошлое,В то, что лишь в памяти осталось.Так звездочка, в ночи летящаяИскристый след по небу стелет,В себе сжигая настоящееИ в будущем не видя цели.Себя всю обращая в бывшее,В шлак мертвый, в косную породу —В иных мирах когда-то бывшаяЖивой пленительной природой. * * *
Такой обычный город,Как тыща городов,Лишь только в небо горыТорчат до облаков,Да мутные арыкиМне душу бередят,Да сонные таджикиНа корточках сидят.* * *
День, утомленный сонной ленью,Вдруг опускает повода,Я снова пропустил мгновенье,Когда рождается звездаИ возникает в тихой далиЕще синеющих небесТа звездочка, нежней печали,И месяц тонкий, как порез. Пушкин и Рудаки
Буря мглою небо кроет…
Буи джуи Мулиён… [1]
1
Плещет, блещет Мулиён (фарси).
в официальном магазине Литрес