Как ни странно, наше общение не ограничилось походом в бар. Наташа пришла ко мне на работу еще через несколько дней Потом еще и еще…

Я сам не заметил, как наши встречи сделались регулярными. Это казалось мне странным: Наташа отнюдь не принадлежала к женскому типу, который привлекал меня в прежней жизни. Она носила брюки и мужские жакеты, ходила вразвалку, говорила грубоватым голосом, не делала макияж и грызла ногти и вообще напоминала скорее длинноволосого парня, нежели девушку. Но подсознательным чутьем уже умершего, но еще не похороненного ценителя женщин я ловил исходящую от нее женственность, которой она сама стеснялась и всячески пыталась скрыть. Мне нравились ее улыбки – вспыхивающие коротко и сдержанно, но всегда чудесно освещавшие ее серьезное лицо. И еще… Она казалась какой-то неимоверно надежной. Было стыдно признаться самому, но около этой девушки, моей дочери по возрасту, я ощущал такое душевное равновесие, что подсознательно стремился к общению с ней, вырывавшему меня из собственного раздерганного, нервного мрака жизни.

Меня поражало и другое: я годился Наташе в отцы; мы представляли не просто разные поколения, но противоположные эпохи, имея диаметральные взгляды на одинаковые вещи. Несмотря на официальный ярлык «технаря», я все-таки с детства любил настоящую музыку, жизнь в Москве наполнял не одним лишь перепихиванием с сокурсницами, к тому же очень много читал. То есть имел в общем элементы классического образования и принадлежал к старой, уже умершей культуре. Наташа же являлась законченным образцом современного пласта, воспитанного на телевидении и сомнительных интернетских псевдознаниях и, несмотря на внешние профессиональные успехи, чуждого самому понятию культуры. Она не читала книг, не знала искусств, вообще практически ничего не знала кроме банковского дела и даже не понимала половины слов из моего привычного лексикона. Мы были абсолютно разными и в принципе не подходили друг другу – однако я чувствовал, что общение со мной ей интересно. Это удивляло тем более, что она выросла в полной семье и не испытывала недостатка отцовского внимания.

Конец ознакомительного фрагмента.