Шрифт:
Зуева отозвалась шепотом:
– Ну, зови… если хочешь.
Овражный переулок на самом деле не был переулком. Два домика на краю оврага, да огороды рядом с ними. А от них в овраг спускалась крутая дощатая лестница с перилами из брусьев.
Овраг в этом месте заметно расступался, и внизу стояла мазанка, а рядом – сарайчик, поленница и черные, уже без зелени грядки. Их окружала изгородь из жердей.
“Прямо хуторок какой-то”, – подумал Винька. Он в прошлом году читал старую книжку “Юркин хуторок”.
Над темной тесовой крышей мазанки дымила побеленная труба. День был сухой, но холодный и ветренный. Дым расходился по оврагу, и клочья летели вверх. Даже здесь был ощутим запах березовых дров.
– Ну, я пойду, – сказала Зуева.
– Подожди… Кудрявая. Помогу.
– Не надо! Я же привычная. Каждый день туда-обратно.
Она ухватилась за перила и боком, но очень быстро начала спускаться по ступеням.
Снизу Кудрявая посмотрела на Виньку. А он на нее. Хотел помахать, но не решился.
И пошел домой.
Все эти подробности говорить отцу Винька не стал. Рассказ его был лаконичен:
– Ну что… Там один дурак, Пузырь то есть, стал к девчонке… к девочке то есть приставать. Я говорю: “Не лезь”, а он мне в глаз. Тогда я ему по губам. Он заревел и пошел…
Аркадий Матвеевич безошибочно угадал в тоне сына скрытые героические нотки. И все же посмотрел с сомнением. Тогда Винька сказал:
– Честное пионерское.
– А что, симпатичная девочка?
Винька возмущенно взметнул ресницы:
– Разве только за симпатичных надо заступаться?
– Я просто так спросил…
– Никакая не симпатичная. У нее… нога поврежденная, она хромает… А этот псих у нее портфель выбил.
– Понятно… Кстати, хромота не всегда уродует. Несмотря на нее бывают красавицы.
– Ну уж…
– А разве ты не помнишь Луизу де Лавальер?
– Кого?
– Ну, ты же читал про мушкетеров!.. Ах да, ты знаешь только первую книгу. А Лавальер во второй и в третьей, где про виконта де Бражелона…
Винька “Трех мушкетеров” прочитал недавно, от корки до корки. Эту пухлую книгу со шпагами на обложке принесла от подруги соседка, десятиклассница Варя Бутырина. Винька увидел и буквально вымолил знаменитый роман на несколько дней. У книги был не только вид, но даже запах особый, приключенческий…
А о том, что у “Мушкетеров” есть продолжение, Варя ни словечком не обмолвилась.
Папа сказал, что есть еще несколько томов. Он читал в детстве. И в тот же вечер он кое-что рассказал Виньке: про любовь юного виконта Рауля к девочке Луизе, про железную маску, про гибель мушкетеров в конце последней книги… Но это был короткий пересказ. И чтобы про все узнать подробно, Винька решил записаться в городскую детскую библиотеку.
2
До той поры Винька был записан в ближней, районной. В ней ни мушкетерами, ни виконтами, как говорится, и не пахло. За “Васьком Трубачевым” и то приходилось занимать очередь.
В городскую библиотеку ребят из начальной школы брали “со скрипом”. Только если принесут записку от своей учительницы. На школьном бланке. Марина Васильевна такую записку Виньке дала – в обмен на обещание, что он исправит тройку по арифметике хотя бы на четверку.
– А то я пойду в библиотеку и скажу, чтобы выписали обратно, раз книжки отвлекают тебя от учебы. Такой способный мальчик, а в примерах со скобками до сих пор путаешься…
Винька сказал, что исправится обязательно. И, конечно, обещания не сдержал. Но Марина Васильевна про свою угрозу позабыла, и в библиотеку четвероклассник Греев ходил без помех.
Нужные книжки здесь были. И “Двадцать лет спустя”, и “Виконт де Бражелон”. Но только в читальном зале, домой не унесешь. Винька иногда приходил в библиотеку сразу после уроков и сидел до “отбоя”.
Отбой давался ударом колокола.
Колокол был небольшой, вроде тех, что висят на пожарных машинах. Многие считали, что он такой и есть – самый обыкновенный, пожарный. Однако некоторые мальчишки (и Винька среди них) верили, что это – “рында”. Колокол с корабля. Был слух, что рынду принес сюда Петр Петрович – единственный мужчина среди работников библиотеки, заведующий читальным залом, а в прошлые годы – бывалый моряк.
Рассказывали, что на краю колокола даже выбито название корабля. Только повернуто оно к стене, поэтому никак не узнать – какое? Подсмотреть было невозможно: колокол висел там, куда заходить не разрешалось – на боковой стенке могучего книжного шкафа, позади похожей на прилавок стойки. За этой высокой (Виньке до груди) стойкой Петр Петрович заполнял читательские карточки и выдавал книги.
Он, кстати, совсем не был похож на моряка, хотя и ходил в поношенном флотском кителе. Сухой, сгорбленный на одно плечо старичок, с гладко расчесанными на пробор седыми волосами.