Шрифт:
– Никогда не берите рога в качестве трофея, – учил старый охотник молодых. – За жизнь, знаете, сколько их у меня было…
Так выпьем же за то, чтобы наши жены, пока мы на охоте, не одаривали нас такими трофеями!
– Папа, что самое страшное для охотника? – спросил сын.
– Самое страшное – это пустая сумка, когда выходишь из дома и когда возвращаешься.
Так выпьем же за то, чтобы мы никогда не выходили из дома и не возвращались с пустой сумкой!
– Я на прошлой неделе Ивану жизнь спас, а он со мной и разговаривать не хочет, – говорит один охотник другому.
– А как все произошло?
– Да шапку ему одним выстрелом сбил. А если бы взял ниже? Точно бы убил.
Выпьем же, мужики, за охотничью солидарность!
За родителей
Ребенок – это только почка на ветвях большого дерева. Родители – это только ветви, рожденные стволом этого дерева. Огромный мощный ствол – это семья. Земля – это тайна, которая скрывает корни этого дерева. По счастливой случайности получилось так, что у каждого из нас, сидящих за этим столом и являющихся продолжателями своего рода, есть свои корни, свои ветви и свои почки.
Так давайте же выпьем за родителей, за прародителей, которые сумели, в какое бы тяжелое время они ни жили, сохранить и продолжить свой род! За родителей!
Охотник гонится за зайцем.
– Дядя, а не видел ли ты, как тут заяц пробегал?
– Видал.
– Большого?
– Да, жирного.
– И давно?
– Да недели две назад…
Так выпьем за то, чтобы перед нами не ставили недостижимых целей!
Охранник:
– Вы что, не знаете, что охота на зайцев запрещена?
Охотник:
– Знаю, но я был вынужден выстрелить в порядке самообороны…
Так выпьем же за тех охотников, которые никогда не дадут себя в обиду!
Встречаются два приятеля-рыбака.
– Как рыбалка?
– Отлично. Поймал щуку килограммов на десять, а может и больше.
– Наверное, зажарил?
– Нет, отпустил.
– Почему?
– Да все равно никто не поверит…
На рыбалке главное – процесс общения с природой, а все остальное вторично. Выпьем же за главное!
Охотника вызвал инспектор.
– У вас же лицензия прошлогодняя. Как вы можете охотиться?
– Знаю, знаю, что прошлогодняя. Но я ведь стрелял только в тех зверей, в которых не попал в прошлом году. Я же помню каждую свою охоту.
Выпьем, друзья, за то, чтобы мы помнили каждую свою охоту!
– Все, с меня хватит! Надоело всю жизнь барахтаться в этом грязном пруду! – жалуется один карась другому.
– Что ж, у тебя есть выбор. Ухвати вон тот крючок, и окажешься в масле на сковороде.
Выпьем за удачную рыбалку, чтобы сегодня к ужину у нас была рыба в масле!
«Каждый человек всегда чей-нибудь ребенок», – говорил Бомарше. Это правда, с которой никто не будет спорить.
Предлагаю тост за родителей и детей, за их взаимопонимание!
Выпьем за долг перед родителями – долг разума и сердца!
Хочу поблагодарить своего отца за то, что он живет достойно! Нам с матерью остается лишь гордиться им! Хочу выразить признательность и за то, что он постарался, участвуя в моем физическом и душевном воспитании. За тебя, мой дорогой! За твое здоровье!
Нет более глупого человека, чем тот, кто не ценит родных, а особенно маму. Предлагаю выпить за ту, которую я не только люблю, но и ценю!
За детей
Я предлагаю тост за свою дочь, про которую можно смело сказать: «Во всех ты, душенька, нарядах хороша». За тебя, моя красавица!
Дочка спросила папу:
– Тебе сколько лет?
– К тридцати идет.
– А с какой стороны?
Так выпьем за наших любознательных детей!
«Семья начинается с детей», – считал А. И. Герцен. Так выпьем за них, за детей!
«Жизнь – это бурная река со множеством крутых поворотов и подводных камней, окаймленная скалистыми берегами печали, цветущими садами радости и непримечательными равнинами будней. Отправляясь в плавание по ней, человек становится капитаном судна своей судьбы. Чем больше закален трудом и образован сей капитан, тем более управляем его корабль и тем меньше будет сносить его бурным течением жизни на рифы несчастий, и тогда он не потерпит кораблекрушения. Следует быть заранее готовым к тому, что судно будет обрастать ракушками неприятностей и огорчений, замедляющими его ход к пристани благополучия и радости, что с подобными явлениями придется бороться лично самому капитану, часто вынужденно приставая к скалистым берегам печали и серым берегам будней.