Василиса молча придвинула к его носу огромную фигу. Виктор беспомощно оглянулся и понял, что Люся на помощь не придет. А эта сумасшедшая способна на любое зверство. И он затосковал.

– Итак, исходное положение: ноги и руки укладываем на пол и начинаем сгибаться. Таракашин! Ложитесь весь на пол! – зычно командовала хозяйка, переходя с «вы» на «ты». – Торопись, Таракашин! Я еще помню, как ты заложил риелтору мою квартиру, так что лучше давай сгибайся. Я не могу тебя выпустить на свадьбу Ольги в таком неприглядном виде. Давай начинай – и р-р-раз!

Таракашин все еще топтался и ложиться не торопился.

– Можно мне посетить санузел? – наконец спросил он.

– Можно, но только недолго, у меня для тебя заготовлено еще много интересного, – злорадно блеснули глаза у мучительницы.

Таракашин мысленно взмолился, чтобы Люсенька побыстрее пришла его спасать. Но его не спас никто.

Тем временем Люся уже подходила к крыльцу высокого здания, где у входа красовалась целая галерея табличек: «Городская телефонная сеть», «Горрыбнадзор», «Клуб любителей фортепиано» и сам «АртиШок».

Фирма находилась на втором этаже и с первого взгляда показалась Люсе солидной – компьютеры, столики, красивые барышни рядом с кипами бумаг и даже огромная кадка с фикусом.

– Вы к нам по какому вопросу? – заученно растянула накрашенные губки милая пухленькая девушка.

– Я, собственно…

Ответить Люся не успела. Что-то резко толкнуло ее под колени, ноги подкосились, и она с грохотом рухнула в кресло.

– Оп-паньки! Добро пожаловать в «АртиШок»! – выскочил из-за ее спины молодой прыгучий господин. – Встреча с нами – всегда потрясение!

Это он подбил колени даме, ловко подставил под нее крутящееся кресло и теперь раскручивал посетительницу, будто в центрифуге, рассыпая рекламные лозунги.

Люся не привыкла к таким потрясениям в приличных заведениях. Она с силой отшвырнула вертлявого человечка и обратилась к девушке:

– Милая, откуда он у вас вырвался? Вы бы убрали его куда подальше, я ведь еле сдержалась – могла бы и головы парня лишить, рука-то у меня тяжелая, я ею баян таскаю. Молодой человек! Я непременно напишу жалобу вашему начальству! Не имеете тонкого индивидуального подхода. Позор! Пусть вас уволят!

Парень и сам понял, что погорячился, стоял теперь навытяжку поодаль и все же на всякий случай лучезарно улыбался.

– Вы мне больше таких тушканчиков не подкидывайте, – строго продолжала Люся. – Говорите, зачем вызывали, какой там спектакль у нас на шестое февраля намечается?

Девушка поспешно кивнула головой и зацокала коготками по клавиатуре компьютера.

– Так, вы у нас кто? Вы у нас Орфеевы? – спросила она через минуту. – Тогда у вас… ага, у вас намечен спектакль… та-а-ак… сценарий прилагается… Вы заказывали представление, роли в котором исполняют исключительно собаки разных пород. Только вот мы никак не можем подобрать талантливую таксу на роль матери невесты. И хотели спросить…

Люся окаменела.

– Таксу?.. На мать?.. Чью мать?

– Ой, ну что тут непонятного? Нам заказали эдакую небольшую сценку из жизни молодоженов! Всех людей там будут играть собаки. А гости должны узнавать себя и не обижаться. Мы уже нашли… сейчас посмотрю… так, у нас уже есть доберман на роль… Павла Курицына, знаете такого?

– Добермана?

Девушка стала терять терпение, но, видимо, за спектакль было неплохо заплачено, потому что она все еще старательно улыбалась.

– Ну обычного Павла Курицына вы знаете?

Еще бы Люсе не знать сына Василисы! Да он им столько палок в колеса навтыкал, столько крови выпил… Люся яростно мотнула головой.

– Так вот он будет доберманом! А еще брат жениха… так-так, он у нас… он молодой сенбернар с грустными глазами. А еще… Какой-то дедушка невесты, он у нас…

– Это однозначно – английский бульдог. Эдакий немножко зажравшийся. Лучше, чтобы кастрированный, – уже вникла в суть дела Люся.

Девчонка прилипла к монитору и удовлетворенно кивнула:

– Точно, английский бульдог. Только про кастрацию здесь ничего нет. А это обязательно? Может, и так сойдет?.. Подождите, у меня тут еще есть такая Василиса Олеговна… Она у нас овчарка.

– Позвольте! – возмутилась Люся. – А отчего это Вася у вас – овчарка? Она совсем не похожа ни на какую овчарку! Нет-нет, Василиса – это только борзая. Знаете, такая поджарая и обязательно старая, которая уже бегать не может, но все время ее куда-то тянет!

Девчонка задумалась.

– Понимаете, с русской борзой сложнее будет, у нас их не так много, и потом, собаки же не просто должны пройтись, они должны быть артистами!

– А вы постарайтесь! – настаивала Люся. – В овчарке Василису никто не узнает. И меня не надо таксой. Давайте лучше мать невесты сделаем из красивого такого большого дога. Лучше голубой масти.