Шрифт:
И раздетый мужчина блеснул здоровенным перстнем, в котором, как показалось Дусе, сверкал настоящий бриллиант.
– Золотой? – на всякий случай уточнил Евдоким.
– Ну ты совсем, что ли? – обиделся собеседник. – А какой же?! Мало того – золотой, у него еще и брюлик натуральный!
У Дуси зашлось сердце. У него никогда в жизни не было золотых украшений. Вот деньги лежат где-то, пользуется ими матушка на всю катушку, а он, Дуся, даже затрапезного колечка себе позволить не может. Хотя... ему больше цепочку бы хотелось, но... Если этот перстень и в самом деле с бриллиантом, то его на цепочку поменять как нечего делать.
– Ну я прям и не знаю... – начал он набивать себе цену. – Конечно, можно тебя куда-нибудь затолкать, в тот хозблок, он отдельно от роддома стоит, но...
И в это время Дуся увидел, как к мусорным бакам стремительной походкой направляется Пашка. Блин, когда надо, его фиг отыщешь, а когда не надо – вот он, пожалуйста! Торопится!
– Дуся! Привет! А меня к тебе Кирилловна погнала, чтоб, значит, ты не надорвался... – весело фыркнул Пашка.
– Поздно! Я уже надорвался, – сурово отрезал Дуся и стал спиной загораживать незнакомца.
Тот, видимо, понял его неправильно, потому что стал тыкать ему в карман брюк перстень. Конечно, Дусе пришлось взять – не станет же он сам выкидывать такие драгоценные вещи прямо возле мусорных бачков!
– О! А это кто там? – сразу же узрел мужчину в плавках Пашка. – Чего он там делает?
– Он... его надо к нам, в хозблок, – серьезно заявил Дуся. – Это... это журналист! Хочет рассмотреть жизнь роддома изнутри. Поэтому... Ну чего стоишь! Давай спрячем его в тюк и поволокем. Я ж один не управлюсь!
Пашка по инерции ухватился за угол куля и вместе с Дусей они покорячились к черному ходу.
– Ну... ну, блин, ваще... – пыхтел Пашка. – Чего он такой откормленный-то? Слышь, Дуся, а как он жизнь роддома изнутри рассмотрит, если мы его в хозблок затолкаем?
– Да ему какая разница, что смотреть... – пыхтел Дуся, таща поклажу к отдельно стоящему небольшому кирпичному строению. – Пусть... пусть смотрит, что у нас в хозяйстве имеется. Это ж не военная база, не страшно...
Они дотащили мужчину до строения, Дуся открыл ключом двери – все знали, что ключи лежат под крыльцом, но все делали вид, что это никому не известно, и мужчина вылез из тюка.
– Ну, мужики, спасибо! Век не забуду. Меня часов в шесть откроете, и все нормально будет, ага?
– Ага... – буркнул Дуся.
– Ты хоть халат черный на себя нацепи, вон, чей-то старый висит, – посоветовал Пашка.
Мужчина послушно ухватил халат и натянул на себя. Халатец оказался коротковат, из-под подола торчали сиротливые волосатые ноги, а рукава едва доходили до локтей, но мужчина сразу почувствовал себя намного увереннее.
– Ты еще поройся аккуратненько, здесь на тряпки старые одеяла оставляют... – снова посоветовал Пашка, но Дуся уже тянул его из хозблока.
– Ну все, пойдем, а то кто-нибудь заметит... Ты, мужик, если кого услышишь – зарывайся в тряпье, и ни гу-гу. Хотя... у нас сюда почти никто не заходит... В последний раз только роженица... мать троих детей приходила, встречу с мужем здесь назначала, наши девчонки ей ключи давали, так это было еще по весне. Так что... до шести продержишься.
И Дуся, утянув Пашку за рукав, быстро направился к зданию роддома, сжимая через карман приятный комочек прекрасного перстня.
– Скажи гад, да? – обиженно выпячивал нижнюю челюсть Пашка. – Мы его, значит, перли, прятали, а он нам... ну хоть бы по сотке сунул за старания! Скупердяй!
– А как же обыкновенная доброта? – прищурился Дуся от справедливого гнева. – Ты уже без денег и шагу ступить не можешь! А если у человека горе? А если у него эти сотки... если ему даже положить некуда эти сотки, тогда как? Вот прихватила его беда, и пожалуйста – выскочил раздетым, на холод! У человека горе! Катастрофа, несчастье!
– А чего такое-то? – выпучился Пашка.
– Да от любовницы удирал, к той муж заявился.
– А-а... вот эти мужья... Ну нет чтоб жене позвонить, да? Дескать, встречай, любимая, еду, через полчаса буду, так они... я так вот своей каждый раз звоню... – похвастался Пашка и вдруг замер. – Слышь, Дуся... а на кой хрен я-то как дурак своей звоню каждый раз?! Вот, блин, баран! То-то я смотрю... прихожу, а она вся такая красная... раскрасневшаяся, и все чего-то под стол да под диван ногой заталкивает!
– Думаешь – любовника? – вмиг посерьезнел Дуся.
– Да нет... но его носки – запросто! Или там, может, галстук какой...
– Да ну! – успокоил друга Дуся. – Какой дурак к твоей Вальке в галстуке приходить будет? Да ну, на фиг... Да к ней и вовсе никакого любовника не затащишь! Она ж у тебя страшная как смертный грех!
– Че-е-егоо-о-о?! – вытаращился Пашка. – С чегой-то моя Валька страшная, а?! Да она... она... ну не красавица, конечно, так это потому что... это потому что она рябая вся! Ну и что! А у тебя-то самого, можно подумать, дома красавица, да?!