– Сколько же денег ты сегодня угрохала!

– Не считай и не отвлекайся от щекотливой темы, как там с Сергеем? Не узнаю мужика, сам предложил довезти, сумки тащил… Ты бы его видела!

– Выходит, сам навязался?

– Что за словарь у тебя! Такой мужик не может навязаться, он может только подарить себя, и то на некоторое время! – дурашливо поучала подругу главбух. – Ну и как?

– Да никак! А вы чего ждали, что я в дверь – и сразу в койку?

– А ты с ним еще годков несколько подружи, – уже прорвало и Лерку. – У вас же есть в школе психолог, ты не обращалась? А чего? Пора уже, наведайся.

– Ну чего издеваетесь?! Посмотрите лучше какой ужин!

– Эх, девоньки, зря винца не взяли. Может, я сбегаю, тут недалече, – Лерка с готовностью полезла в кошелек.

– От вчерашнего отойти бы, и так хорошо, без винца.

– А чего? Вы вообще какие-то недостаточно радостные. Давайте сбегаю – для веселья.

– С весельем, понимаешь ли, все время какие-то загвоздки. Тут вот опять у Шурки невеселая история приключилась. Сань, расскажи.

Санька закурила и подробно пересказала все, что случилось сегодня утром.

– Ну вы как дети, в самом деле, – включила свое благоразумие Лерка. – С чего вы вообще взяли, что адрес подложил убийца? Как вы себе это представляете: он душит девчонку, потом пишет адрес Крушинской и вкладывает в карман жертве, так, что ли? Если бы специально хотели подложить, ну мало ли, маньяк, допустим, так он бы записочку на машинке напечатал или… ну как там у них делается?

– Из газетных букв собрал.

– Точно, Ольга вон у нас знает… Откуда только? А зачем своим-то почерком писать, чтобы искать удобнее было? – недоумевала Лерка.

– А ведь и правда, Сань, зачем ему оставлять следы?

– А если он ее не писал, а видел? И потом захочет свидетелей убрать, ну как это принято? – не сдавалась Саша.

– Ну ты, мать, совсем-то не дури! Какой ты свидетель? А бумажонок этих у Захаровой, может, целый стол, и что? Всех душить и стрелять?

– Да, Шур, ты здесь не при деле… – задумчиво начала Оля.

– Ольга Викторовна, что это у вас за криминальный жаргон! – Лерка не хотела настраиваться на серьезную волну. – Вы нас пугаете.

– Ну ни при чем ты здесь, я хотела сказать. По-моему, если кому-то стоит всерьез опасаться, так это пареньку. Кто-то решил заняться его семьей. А милиция что?

– Пока ничего.

– Ну вот, – продолжала бурлить Лерка, – даже менты не всполошились, а ты себе места не находишь!

– Как же! Всполошатся они! Все на наркотики свалили и сунули в долгий ящик. Женька не станет тормошить, сам, говорит, расправлюсь. Я же еще в первый раз ходила, просила, чтобы отнеслись к этому серьезно, никому ничего не надо, вот и результат – второе убийство, а опять шевелиться не станем, так всех Захаровых поубивают и за кого потом возьмутся? – ворчала Саша, беря на руки свое мохнатое чудо-юдо.

– Ну если к Баксу лезешь, значит, отошла, – успокоилась Ольга.

– Да, девочки, завтра ко мне перебирается ученица моя, Даша Литвинова с сынишкой, это меня Женька надоумил.

– Тебе бы самой сынишку, а теперь твоя ученица последних ухажеров отобьет. – Лерку тоже волновала судьба подруги. – Вот вчера у нас Сатаев был, как он тебе?

– Да ну вас!

– Зря, не мужик, а денежный мешочек.

– Правильно, себе принцев расхватали, а мне кого попало суете.

– Ни фига себе! – возмутилась Лерка. – «Кого попало»! Да он такой воротила!!

– А наш Котятич чем плох! – обиделась и Ольга. – И внешность, и внутренность, чего тебе надо?

– Я не поняла, – Сашка нахмурила брови, – про кого ты говоришь?

– Про Сергея. Фамилия у него Котятич. Вы чего?

Подруги взорвались хохотом. Лерка, дурачась, дрыгала ногами, а Сашка, сложившись пополам, пыталась представить:

– Александра Михайловна Крушинская… просим пардона… Котятич! Да кто же у вас в фирме людей подбирал – Брутич, Котятич.

– … Базиль, – любезно подсказала Ольга.

– Саня, не плачь! Не имя красит человека, – верещала Лерка.

– А сама тогда зачем Гриню в Грига переиначила? – не успокаивалась Сашка. – Я еще понимаю, если бы Андрея Базиля, он хоть на гитаре играет, а твой-то, сердешный, как водосточная труба поет.

– Поэтому и назвала Григом, ни слуха, ни голоса, так пусть хоть имя. – Лерка и не думала обижаться. Подруги еще долго хохотали, подсмеивались друг над другом, отдыхая от тяжелого чувства тревоги.

Утром раньше всех проснулась Валерия. Пока подруги спали, она тихонько умылась, налила себе кофе, покурила и неслышно ушла, не попрощавшись, пусть девчонки выспятся после рабочей недели. Дома ее мальчишки тоже еще спали, но Григ сидел в зале и равнодушно щелкал пультом. Лерка залюбовалась им. Ему уже сорок, а фигура как у спортсмена, волосы уложены так, будто только что из парикмахерской, а лицо!