– Паша, ну конечно, мы готовимся к свадьбам! – пояснила Василиса, шипя подруге. – Играй, Люся!

Но играть на баяне Люся не могла – у него отвалился ремень. А потому, вспомнив совет подруги, взвыла во все легкие:

– «Черный во-о-о-орон, что ж ты вье-е-ешься? Над моею голово-о-о-ой»...

– Странный у вас какой-то свадебный репертуар, – оценил ее пение Пашка. – А вас за такое не бьют?

– Паша, ну кто нас будет бить? Ты же знаешь Люсю, если что. Она и баяном навернет! Она ж этим баяном, как Джеки Чан!.. Люся! Да что ж тебя проняло-то?!

– Ну ладно, мам, вижу, вы в творческом процессе, – усмехнулся Павел. – Не буду мешать.

– «Ох, ты добы-ы-ычи не дождешься-я-я!»...

– Да уж, сынок, не нарушай творческого процесса... Да Люся же!

После Пашкиного звонка Василиса никак не могла угомонить подругу:

– Люся! Да хватит же надрываться! Сколько ж можно?!

– Не кричи на меня, – дернула головой Люся. – Видишь, я распеваюсь, давно уже голос не ставила.

– Ты б этот свой голос... Люсенька, не надо его ставить, его надо аккуратненько куда-нибудь уложить и забыть про него. А то после него повеситься хочется.

Люся была не согласна, и весь вечер ушел на то, чтобы прийти к одному мнению. В конце концов было решено зря глотку не драть, голос, конечно, инструмент ценный, а потому его надо беречь. А пока следовало подумать, куда направить свои стопы, дабы поскорее отыскать того, кто отравил агрессивного Игорька Дубининцева.

– Вот ты посмотри, – рассуждала Василиса, лежа в кровати. Люся вынуждена была сидеть возле подруги, потому как из своей комнаты она ее разумных мыслей не слышала. – Значит, он меня находит по объявлению...

– А у тебя оно не сохранилось? В какую газету подавали объявление, может, туда надо сходить, порасспрашивать. Бывает, что девочки помнят, кто у них заказывал.

– Нет, я его только посмотрела, а на газету даже внимания не обратила.

– Ну что ж ты так? – с сожалением проговорила Люся.

– А потому что я была удивлена! Да! Я не сразу сообразила про газету! Но... это все равно дело безнадежное. Объявление принимаются в нескольких пунктах, пойди-ка, поищи – где и кто его подавал! – парировала Василиса. – И вообще, не прерывай ход моей мысли. Значит, там было написано, что я сдаю комнату. За большие деньги... А почему, кстати, написали, что сдаю я? А не мы, вместе с тобой?

– Да потому что он знал, что я не соглашусь на эту аферу ни за какие деньги!

– Да, ты согласишься бесплатно, – мотнула головой Василиса. – А вот я... да, я только за деньги, и заметь – за большие!

– А потом он придумал, чтобы ты его еще и кормила.

– Точно, и, между прочим, здесь сразу просвечивается Ирина Тимофеевна, его жена. Сразу видно, что она его чуть ли не птичьим молоком кормила. Ты видела, как она готовит? Да она родилась за плитой! И он тоже – супчик ему луковый, хрен со сметаной, жульен с грибами! Извращенец!

– И ты его накормила, – напомнила Люся.

– Не я, мне помогали. Но мы обе живы-здоровы, а вот он! К тому же, ты ведь понимаешь, что наша соседка – горькая пьяница, никаких заграничных ядов знать не знает! Она ж сама это суп хлебала!

– Вася, мы уже решили, что это не вы, к тому же Горюнов сказал, что его могли отравить за сутки до гибели. А то и больше... Но кто ж такой умелец?

– А вообще здоров придумано, – качнула головой Василиса. – Ты посмотри, до чего дошли! Как вырос преступник! Уже отыскали такие яды, чтобы можно было спокойно скрыться и никто даже не догадается, кто ж беднягу укокошил!

– Вася, вот эта твоя радость, она меня настораживает! Так вот крикнешь невпопад, а потом... наглотаешься супчика!

– А ты не кричи! Сколько раз тебе говорила, а ты все равно – рот раззявишь и давай неприятности кликать! – накинулась на подругу Василиса. – Теперь вот все к Новому году готовятся, а мы в ядах роемся.

– Вася, – жалобно спросила Люся. – А мы что, елку не будем наряжать?

– Елку? Какая нам елка?! Не дай бог какая-нибудь Мария Ивановна вспомнит, что видела нас с трупом, будет нам елка в тесном камерном исполнении... Нет, Люсенька, пока мы это дело с ног на голову на поставим, наш Новый год не наступит.

– Ну тогда... надо идти к Дубининцеву в офис. Не может быть, чтобы человека принимали на работу и даже самого минимума о нем не записали.

– Так я и говорю – завтра пойдем. А ты вот сейчас сидишь и сидишь! Уже Финька уснул, Малыш вон храпит, как тракторист, а ты все никак не уймешься... Иди, Люся, спи. Да думай, кем мы завтра заявимся, чтобы нам все карты в руки дали...

Люся поплелась к себе, на ходу размышляя, что ж такого придумать... И придумала.

На следующее утро Люся подняла подругу чуть свет.