Желание выговориться, рассказать все Гийяре, овладело мной так же, как воспоминание о колыбельной песне. Но я не позволил себе довериться ей. Гийяра молча ждала, чем кончится моя внутренняя борьба, а потом промурлыкала:

– Я еще не видела, чтобы человек так сильно желал рассказать самое главное в своей жизни, и удержал себя от этого шага. Вы все любите поболтать. А ты проявляешь способность молчать, как демон.

Я улыбнулся ей.

– Ты можешь смотреть мне в душу, и узнавать, что я чувствую. Но я боюсь сказать тебе о своих мыслях, потому что этим я могу причинить зло тем, кого люблю и перед кем я очень сильно виновен. Мне нужно исправить ошибку, которую я совершил по доверчивости. Но о том, что это за ошибка, я не могу рассказать. Это слишком опасно.

– Подумай вот о чем, – сказала Гийяра. – Если твои враги могущественны, они прекрасно знают, о чем ты думаешь. Независимо от того, что и кому ты говоришь. Но ты прав, сохраняя молчание. Рассказывая о том, что тебя беспокоит, ты рассеиваешь намерение, ту силу, с помощью которой ты можешь преодолеть любые препятствия. По той же причине молчим и мы, демоны. Мы не говорим о том, что нас тревожит. Ты знаешь, что такое молчание демонов.

Я кивнул головой. Меня переполняли чувства, о которых было нечего сказать.

– Раз уж ты заговорил о невидимке, по следу которого пришел, я постараюсь помочь найти ниточку, ведущую к нему. Но у меня есть условие.

– Какое?

– Ты возьмешь меня с собой, когда настанет время идти дальше.

– Откуда ты знаешь, что мне придется куда-то идти?

– Какую бы цель ты ни преследовал, тебе рано или поздно придется отправиться в путь. Движение души, полет мысли невозможны без движения в пространстве. Так устроены все Вселенные. Путь придает смысл действиям и дарит опыт, открывает скрытые намеки, соединяет детали и заставляет принимать решения.

– Ты говоришь как мудрец, – улыбнулся я.

– Я изучала философию. Да и тебе, как правителю, хорошо известно, что только философия и этика могут дать опору в те мгновения, когда опереться больше не на что.

– Откуда ты знаешь, что я правитель, Гийяра?

– Твои монеты. Они говорят о тебе больше, чем ты сам. Так что, ты принимаешь мое условие?

– Принимаю, – ответил я, и увидел, как в глазах Гийяры на миг вспыхнул огонь.

В полдень мы отправились на ручей с водопадом в нижнем саду, и пробыли там до заката. Я вспомнил о том, что говорил слепой лодочник о Невидимке Ахримана, и спросил Гийяру, знает ли она эту легенду.

– Эта легенда известна в городе. Поскольку здесь очень мало детей, и некому рассказывать сказки, ее рассказывают всем новоприбывшим. Когда ты сказал, что шел по следу невидимки, прозрачного, словно огромный древесный лист, сделанный из воды, я сразу вспомнила ее, эту легенду. Но я никогда не видела Невидимку Ахримана. Сегодня ночью я познакомлю тебя с теми, кто знает больше меня.

– Хорошо. Кстати, раз уж мы заговорили о невидимках, нет ли их в твоем дворце? Я замечаю, как по моим покоям летают предметы, а потом сами собой открываются двери…

– Прости, Айхи. Я не предупредила тебя. Мне служат больше сотни невидимых и неслышимых существ, это особая раса, живущая в наших Вселенных, их называют шонхи. Их тела устроены так, что они могут перемещаться бесшумно, и их невозможно увидеть обычным взглядом. Мы, зверодемоны, можем видеть их, особым образом настраивая взгляд.

Я кивнул и, поднявшись с мягкой травы, снова прыгнул в теплые воды глубокого ручья. Шум невысокого водопада под водой превращался в ровный музыкальный звук, очень красивую низкую ноту. Вселенная, в которую я прибыл, была поистине удивительным местом. Я нырнул и слушал его чарующее пение, пока у меня не кончился воздух.

Темная тень проплыла надо мной, я вынырнул и встретился взглядом с меняющими форму зрачками моей подруги.

– Нам придется плыть, – сказала она. – Вперед!

– Подожди меня, – сказал я, глядя в ее зрачки.

Мне не нравились сюрпризы. Может быть, она полагала, что я оставлю свой Адил на берегу? Ошибалась. Я перестегнул ремни моего меча, и он удобно разместился на спине, между лопатками, надежно защищая мой позвоночник.

Потом я вошел в воду и поплыл следом за зверодемонессой.

Она двигалась в воде еще более грациозно, чем на суше. Ее тело извивалось, прокладывая себе дорогу между смыкающимися за ней волнами. Хвост скользил по поверхности, оставляя долгий след. C трудом поспевая за ней, я не очень смотрел, где мы плывем. Когда я в очередной раз приподнялся над поверхностью, то обнаружил, что ручей привел нас в пещеру. Свет заката проникал сквозь отверстия где-то наверху, отражаясь от граней многочисленных кристаллов, растущих на стенах. Вода стала заметно холоднее: должно быть, под нами били подземные источники.