Я в ступоре стояла несколько секунд, вспоминая брата за окном кафе, как он мне печально улыбался.

Нет, нет, я не хотела думать о плохом, но и говорить маме, что увидела его здесь, в Уиллмаре, тоже не стоило.

— Я приеду, — шепнула первое, что пришло на ум. — Завтра буду.

Миранда, услышав мои слова, настороженно замерла, не смея встревать, но уже переживая за меня.

— Нет, Тина. Вдруг он поехал к тебе? — истерично крикнула мама.

— Да, возможно, — догадка, что мне не показалось, подтвердилась. Если Мин здесь, то почему убежал? Почему не зашёл в кафе?

— Мам, я подам заявление в полицию, вдруг его кто увидит. Ты не переживай, может, он вернётся, — я пыталась её успокоить, а у самой сердце заходилось в груди. Ладони, сжимающие телефон, вспотели от переживания. Он не вернётся, это и так было понятно. Так какон и не уходил никуда, он не мог сбежать из дома. У него не было повода для этого, значит, его украли.

Три дня я с моими друзьями разыскивала брата в Уиллмаре. Мы развешивали плакаты с просьбой в поиске пропавшего ребёнка. Я ежедневно слушала плач мамы, которая звонила мне каждый вечер. Полиция оказывала помощь, с ней беседовала психолог, помогая не падать духом и надеяться на лучшее. Маму не оставляли одну, и соседи поддерживали её.

Я хотела приехать. Но мама запретила, она потребовала, чтобы я закончила колледж, потому что это важно для моего будущего. Но через неделю, на Рождество, я всё-таки вырвалась домой. Мина так и не нашли. Никто не видел его. Камеры видеонаблюдения зафиксировали, что он покинул магазин, а дальше провал. Полиция только бессильно разводила руками.

Я, наконец, стояла у порога родного дома. Наша старая двухэтажка на окраине города нисколько не изменилась за полтора года. Мама всегда любила этот уютный дом из красного кирпича и была рада, что отец сумел купить квартиру на первом этаже с отдельным выходом на улицу. Я открыла дверь и перешагнула родной порог, ко мне навстречу вышла мама, постаревшая разом на несколько лет. Она осунулась, побледнела. В её голубых глазах поселилась боль и тоска, а в тёмных волосах пробилась седина. Я обняла её, и мы разрыдались. Всю неделю вдали от дома я надеялась, что Мин найдётся. Но полиция сказала, что надежды на то, что он ещё жив, нет. Я не верила им, как и мама. Мин жив, мы это чувствовали.

Мой первый день дома был самым тяжёлым. Выглядывая на улицу, я видела, как соседи готовились к празднику. На улицах мигали разноцветные гирлянды. Каждый стремился выиграть награду, присуждаемую мэром нашего города за лучшие рождественские декорации. Дети бегали, радостно смеясь, играли в снежки. Санта Клаусы бродили по городу, звоня вколокольчики. Только я, наблюдая за ними из окна, не чувствовала предпраздничного настроения. У нас дома растеклась тоска и уныние — без Мина всё стало не так.

Громкий крик воронья раздался возле окна. Чёрные птицы сидели на проводах и росших возле крыльца деревьях. Никогда не замечала их в такой близости от человеческого дома. Обычно в большом городе птиц не видно, а тут сидят на ветвях и так рядом, словно вестники беды. Мне стало не по себе. Что-то зловещее было в этом. Мин много раз говорил мне про ворон. Он боялся их, да и меня они, откровенно сказать, тоже пугали. Я попыталась было сосчитать их, но тут заметила, что и на соседском доме через дорогу тоже сидят вороны.

— Сколько же их? — шепнула я.

— Ты о чём? — тихо просила мама, подходя со спины. Я вздрогнула и разлила горячий чай из кружки, которую сжимала в руках.

— Ой, — ошпарилась я немного, затем рассмеялась, глядя на маму, которой я нанесла огуречную маску, чтобы хоть немного привести её в божеский вид.

— Прости, я тебя напугала, — мама впервые улыбнулась за сегодняшний вечер.

— Да нет. Не сильно и напугала. Смотрю, птиц много стало в городе. Раньше такого не было.

— Птиц? — удивилась мама и подошла к окну. — Каких птиц?

— Вот же… — я осеклась, когда указала на дерево возле крыльца и не увидела ни одной вороны. — Что за…

— Не выражайся, — осадила меня мама, когда поняла, что я хотела сказать.

— Прости, — покаялась я, — но тут было столько ворон.

— Мин тоже постоянно твердил о них. А знаешь, ваш отец очень любил птиц. Это у вас, наверное, от него. Я так даже не обращаю на них внимание.

— Я тоже, — пробормотала я, вглядываясь в улицу через окно.

Птицы так и не появились. Помыв кружку, пошла ложиться спать. Завтра с утра я хотела самостоятельно заняться поисками брата с небольшим отрядом из друзей Мина. Для начала стоилопрочесать дорогу от магазина до дома, может, полиция что-то упустила.

Я решила спать в комнате брата, не сумев уснуть на своей кровати. Здесь царил беспорядок, который присущ любому ребёнку. Полки завалены игрушками и книгами. На стенах плакаты с любимыми героями. Я взяла в руки фоторамку. На снимке мы с братом обнимали маму с двух сторон и целовали её в щёки. А мама смеялась. Я очень любила этот снимок, сделанный перед моим выпускным балом. Как же это давно было, больше года назад. Моя беззаботная жизнь осталась в том времени. Сейчас я загружена своими проблемами взрослой жизни: учёба, работа. Даже на выходные не могу выбраться. Взглянула на себя в зеркало, сравнивая со снимком — я изменилась, хотя пижамная туника до сих пор была в самый раз.