– Вот он, господин комендант, – дежурный капитан грубо втолкнул посыльного в кабинет и застыл на пороге в ожидании указаний.

– Ступайте, Конбер, – произнес комендант, чье лицо из пунцового за долю секунды превратилось в матово-белое.

Ночной гость был прекрасно знаком коменданту, правда, ни к Торговому Банку Денборга, ни к любому другому банку он не имел никакого отношения. Это был небогатый дворянин Анвис Борер, не состоящий на службе ни в армии, ни в одном из учреждений колонии, но время от времени выполнявший для генерал-губернатора поручения довольно деликатного характера.

Штелер почувствовал дрожь в коленях, но тут же приложил массу усилий, чтобы побороть иррациональный страх, одолевавший его каждый раз, когда поблизости появлялся этот человек. Анвис не был ни красавцам, ни уродом, у него было неприметное лицо, с каким легко удастся затеряться в толпе. Он вел себя всегда сдержанно и даже говорил, казалось, на одной интонации. На его лбу редко проступали морщины, глаза всегда смотрели на собеседника, а тонкие губы никогда не складывались в улыбку. Больше о слуге графа полковник ничего сказать не мог. Их пути никогда не пересекались, и в глубине души коменданта гердосского гарнизона весьма радовало это обстоятельство.

– Доброй ночи, господин комендант. Прошу прощения за поздний визит и обман, к которому пришлось прибегнуть, – медленно произнес Анвис Борер и, намекая на приглашение сесть, прошествовал к креслу у камина, возле которого встал.

– Прошу вас садиться! Если Его Сиятельство послал именно вас, значит, дело серьезное и поздний час не сможет стать помехой беседе.

– В точку, господин полковник, вы совершенно правы, – Борер сел, положил ладони на колени. – Дело серьезно настолько, что Его Сиятельство не посчитал возможным доверить его клочку бумаги и прислал меня; настолько, что мне пришлось переодеться простолюдином и проделать путь от дворца до Гердоса всего за три часа.

– Не желаете ли… – полковник взял в руки бутылку вина и бокал, но слуга графа остановил его легким движением руки.

– Нет, нет, господин комендант, через четверть часа мне снова в дорогу, так что приступим к делу. Его Сиятельство просил передать вам некоторую информацию о вашем госте…

– Об этом мужлане-майоре? – Полковник не стеснялся говорить при слуге графа открыто.

– О нем, – кивнул Борер, – Его Сиятельство использовал некоторые свои связи и выяснил очень интересную информацию, которой хотел бы с вами поделиться.

– Неужто самозванцем оказался, неужто письмо поддельное?! – обрадовался было полковник, но тут же поник головой.

– К сожалению, нет. Господин Шриттвиннер действительно является майором керборского пехотного полка и был направлен к нам королем с особыми полномочиями.

– Так в чем же тогда дело? – недоумевал полковник.

– Его Сиятельство просил передать, что это очень опасный человек и чтобы вы ни на миг не оставляли его без присмотра, – слуга графа никогда не утруждал себя ответами на пустые вопросы, он просто переходил к изложению сути, в данном случае слов, которые ему приказал передать хозяин. – Три года назад он был всего лишь сержантом, два года назад получил первый офицерский чин, а теперь уже майор. В части его давно не видели, и командир керборского полка отказывается говорить о своем старшем офицере даже с очень влиятельными людьми. Иной информации нет, это все, господин полковник, – посыльный поднялся с кресла и прошествовал к двери, возле которой резко развернулся на каблуках. – Кстати, Его Сиятельство просил обратить ваше внимание на один незначительный факт. Если я не ошибаюсь, у майора ведь пять охранников?

– Пятеро, – кивнул Штелер.

– Так вот, а начальник порта утверждает, что вместе с майором Шриттвиннером с корабля сошли всего двое слуг. Делайте выводы, полковник, делайте выводы…

Анвис Борер ушел, а полковник вернулся к письму, которое закончил лишь ранним утром. В проведенной за работой ночи был один большой плюс – полковника недолго мучили дурные предчувствия и потаенные страхи. Составление красивых, витиеватых фраз и точное изложение содержания беседы с майором отняли у коменданта все силы.

Их было шестеро, и все они умерли. Череда смертей священников началась два месяца назад с возмутившего всю Марсолу события. Во время празднования «Невольного покаяния», одного из важнейших торжеств индориан, в церкви неожиданно появился урвасский шаман.

– Было это еще в прежней церкви, с большим залом, – поведал веснушчатый монах, отхлебнув из высокой пивной кружки травяной настойки. – В церкви тогда человек шестьсот, а то и вся тысяча набилась. Душновато было, и преподобный отец Вик, он как раз моленье и проводил, приказал все окна открыть, а то народ уж так надышал, что барышни в обмороки падать начали, прям аки яблоки по осени.

– Погоди, Нуимес, не тараторь, – отец Патриун, наконец-то добравшийся до мягкой постели и попавший в теплый плен мягкого пледа, не мог воспринимать быстрое щебетание юнца. – Так, значит, раньше церковь не здесь находилась?

– Угу, – кивнул монах по имени Нуимес, жадно припав к кружке с настойкой, – только я об этом потом расскажу, а то не по порядку получится.

– Ладно, продолжай, но только помедленней, поимей уважение к моим сединам. Все старички немножко тугодумы, – лукаво усмехнулся священник.