– Что делать будем?
– забеспокоился он.
– Ты стала магической сущностью, а значит, еще более ценной. Кровожадный маг будет цедить с тебя еще больше крови.

Кэйра поправила локоны темно-фиолетового цвета, чуть нахмурив такого же цвета брови, красиво обрамлявшие темно серые глаза, отливающие легким зеленоватым оттенком. Ее взгляд спустился ниже и руки сами поднялись к груди, словно удостовериться, что это не обман зрения. Ее грудь значительно прибавила в размере, а руки темвременем опустились ниже, повторяя плавные изгибы соблазнительной фигуры. Рубашка стала тесной, подчеркивая совершенное тело. Да, у нее никогда не было такого совершенства.

– Хозяйка, собирайся быстрее, маг злой, как демон, - оторвал ее от самолюбования Гадюша.

Кэйра метнулась в комнату к шкафу, схватила первую попавшую вещь из тонкой ткани, не вдаваясь в подробности, что это за вещь, стала быстро перетягивать грудь. Сверху натянула рубаху из грубой ткани, некогда мешковатые штаны, теперь стали капельку свободны и на этом спасибо, что все ее тряпье было большим и явно мужским. Калис настаивал, чтобы она одевалась, как паренек, чтобы сохранить ее ценную девственность, за которую вампир не скупился и платил золотом. Подхватила вчерашнею косынку и повязала ее на голову, закрывая брови, опуская почти до самых глаз. И бегом кинулась к магу ее личному кошмару.

Хорошо еще память тела привела ее в кабинет своего мучителя. Она замерла на секунду возле дверей с одной мыслью, хоть бы он не увидел ее магические перемены. Гадюша скользнул в нее и, повинуясь желанию хозяйки, прикрыл ее магию собой. Глубоко вздохнув, она толкнула двери и на слабеющих ногах прошла в кабинет и в привычной позе унижения застыла напротив стола, не смея поднимать глаз на мага.

– Где тебя носит, мерзавка!
– прошипел он сквозь зубы, не отрываясь от бумаг.

Видно ее молчание его не удовлетворило, и он вскинул голову, сверля ее злым взглядом в упор. Ну да, нужно было бухнуться на колени и просить прощение, как это делала Нориса, запоздало вспомнила она, от досады прикусив губу. А смогла бы она вот так раболепствовать и унижаться, стоя на коленях? Если жизнь дорога, куда бы она делась, сама себе ответила.

А ее мучитель тем временем удивленно приподнял бровь, рассматривая ее. Забыл даже о том, что хотел наказать эту мерзкую девчонку за ее дерзость и тем более, зачем он ее вызывал. Он заметил ее внешние перемены, не смотря на то, что она попыталась их скрыть. Кэйра, не поднимая глаз, вздрогнула от резкого звука отодвинутого тяжелого кресла, она вся сжалась, когда услышала его шаги возле себя.

Калис, словно змей, скользнул к ней и резко сдернул с ее головы платок, чистые волосы фиолетовым водопадом упали на плечи. Она вздрогнула от прикосновения его руки к своему подбородку и закрыла глаза. Маг резким движением приподнял ее лицо, изучая его, если бы она не закрыла глаза, то увидела бы похоть и вожделение в его глазах. В очередной раз она вздрогнула, когда он приблизил свое хищную физиономию к ее лицу и шумно втянул воздух, вдыхая ее аромат. Вздохнуть свободно она смогла только после того, как он выпустил ее подбородок, чем она и воспользовалась, сразу опустив голову. Чтобы он не увидел бушевавшую в ней ярость и желание убить его.

– Ты смотри, а бутон расцвел! Кто бы мог подумать, что серость расцветет в такую яркую красоту, - в его душе похоть боролось с практичностью: как девственница, она имела большую ценность, точнее, ее магическая кровь имела больше силы, пригодной для его ритуалов, да и, как девственный донор, приносила больше золота и услуги от вампира. Он перешел на магическое зрение и его брови нахмурились. Он не увидел в ней привычный магический источник.
– Выгорела-таки вся!
– зло проговорил он, затем опять больно схватил ее за подбородок и резко поднял ее лицо, прошипев сквозь зубы.
– Пора сорвать цветок твой девственности, - затем хищно оскалился, - родишь мне ублюдка, который заменит мне тебя.

Внутри Кэйры начало подниматься желание ударить его магией. Ее воображение уже начало рисовать ей последствия этого, когда мерзкий маг замер, затем с раздражением произнес, выпуская ее из своей хватки.

– Кого еще принесло сюда?
– затем посмотрел на нее и проговорил, все еще пылая вожделением.
– Убирайся, вечером прийдешь в мои покои, с этого дня будешь служить мне телом, - при этом его рука опустилась в район паха, поправляя свою восставшую плоть.

Кэйра подобрала свой платок с пола, развернулась и быстро метнулась к выходу, на ходу завязывая платок на голове. Несмотря на слабость в ногах, шла она быстро, кипя внутри от гнева. Ну уж нет, эта сволочь ее не получит, лучше умереть.

– Зачем умирать, когда можно сбежать, - влез в ее мысли Гадюша.

– Ты прав, мой друг, мы сбежим сегодня же!
– мысленно погладила она его, но что удивительно он это почувствовал и блаженно засопел, при этом потянув капельку ее магии.
– Только как же мы сбежим, если на мне рабский ошейник?
– мысленно воскликнула она, впадая в уныние.