— Пожалуйста.

Входя, Поттер уже доставал из кармана записную книжку. Вид у него в отличие от Брюнеса был обиженный. Он-то считает, что разобрался бы во всем и сам, подумал Милич.

— Поттер, это, как вы уже догадались, лейтенант Милич. Имя его вы должны знать… («Знаешь, что льстит, — подумал лейтенант, — но все равно приятно».) Сержант Поттер как раз занимался взрывом машины мисс Каррадос…

— Простите, — прервал его Милич, — как ее фамилия?

— Каррадос. Два «р». Прошу вас, Поттер, введите нашего гостя в курс дела.

— В десять десять восьмого декабря в полицию позвонил какой-то человек, который не назвал себя, и сообщил, что на шоссе, на самом съезде к Лейквью, взорвалась машина. Этот поворот находится в восьми милях от нас. Дежурный тут же отправил туда меня. Меня и «скорую помощь». Я как раз работал позавчера. Я приехал на место в десять тридцать. Машина действительно взорвалась. Это была «Вега-шесть», и поверьте, от нее мало что осталось.

— Вы сфотографировали место взрыва? — спросил лейтенант, и по тому, с какой гордостью Поттер утвердительно кивнул, он понял, что полиция Буэнас-Вистас не слишком часто занимается фотографией.

— Уже с места я вызвал по радиотелефону еще одну машину и попросил взять фотоаппарат со вспышкой. Вот фото, я захватил их с собой.

Лейтенант Милич взял три фотографии. Исковерканный, неузнаваемый кузов. Искореженный, скрученный металл. Типичная смерть века — в ржавом железе.

— А хозяйка машины?

— Когда я приехал, ее уже отправили в больницу.

— Каким образом?

— Когда стали останавливаться машины, привлеченные пламенем, кто-то заметил молодую женщину, лежавшую неподалеку от места взрыва. Она была тяжело ранена. Некая мисс Ван Хойзен с помощью других уложила ее в свою машину и привезла в Буэнас-Вистас в больницу. Так что «скорая помощь», которую прислал дежурный, оказалась ненужной. В больнице мисс Каррадос умерла на следующий день, так и не приходя в сознание. Внутренние кровоизлияния, ожоги, не говоря уж о переломах.

— Вы осмотрели место взрыва?

Поттер посмотрел на Милича с презрением:

— Конечно. Мы не Шервуд, но…

— Ладно, сержант. Если хотите дуться на меня, это ваше дело. Они из столицы, а мы здесь… и так далее. Отговаривать вас не буду, потому что если уж человек решает обижаться, он всегда найдет для этого повод.

Поттер вдруг ухмыльнулся:

— Насчет столичных — это вы точно сформулировали, но обижаться на вас я не буду.

— Ну и отлично.

— В десять часов вечера, конечно, темно, да и погода была позавчера ужасающая. Шел дождь, ветер. Поэтому основной осмотр мест я произвел на следующий день рано утром. Прежде всего о месте взрыва. Машина ехала из Лейквью и взорвалась на самом повороте боковой дороги на шоссе.

— Смогли вы установить характер взрыва?

Сержант Поттер покачал головой:

— Боюсь, что нет. У нас здесь специалистов по взрывам нет, а я ни к какому твердому заключению прийти не мог.

— А не твердому?

— По-моему, взрыв был не случайный.

— На основании чего вы так считаете?

— Ну, прежде всего потому, что взрыв машины практически на ровном месте, без аварии, без столкновения — вещь очень редкая. Потом, когда взрывается машина, на которой едет человек, работающий в секретном проекте, да еще в день приезда русских…

— Ну, коллега, это же не доказательства. Это скорее из области беллетристики.

— Как вы сказали?

— Литературы.

— А… Так я и говорю, что это не твердое заключение. И даже не косвенные доказательства. Общие, так сказать, рамки.

— И все?

— Нет. Я нашел одну почти целую металлическую линейку и кусок другой.

— Линейки?

— Угу.

— Ну и что?

— Мисс Каррадос ничего не чертила…

— Но она же…

— Нет, они мне объяснили в Лейквью, что она никакого отношения к технике не имела. Абсолютно никакого. А молодая девушка девятнадцати лет, не имеющая никакого отношения к технике, не возит обычно в машине две металлические линейки.