Начну по порядку...

Крыша починена! Я эту заразу, наконец, доделал! И теперь могу получить обещанные деньги, причем, немалые. Двадцать пять серебряных! Столько много еще потому, что я починил сарай с дровами. Не просто подлатал, а капитально укрепил стены и крышу, повесил новую дверь и застелил полы. В общем, деньги я заслужил.

Что радовало - они погасят почти весь оставшийся долг. А это значит, что уже на следующей получке я пополню собственный карман, в котором осталась только половина от изначальных денег.

Спустившись с крыши, я направился к колодцу. Набрав холодной чистой воды, я взял за ранее поставленную объемную кружку, зачерпнул воды и с жадностью стал пить ее. Погода портилась, становилось холоднее, но я все равно с наслаждением пил ледяную жидкость. Хорошо!

Убрав остатки стройматериала с инструментами в сарай, я потопал в трактир. Уже наступал вечер, а я с утра крошки во рту не держал. Есть хотелось неимоверно, правда я волевым усилием остановил себя на полпути и развернул в сторону бани. Знатная здесь баня, хочу я вам сказать!

В бане я начистил свое тело до состояния блеска, не забыв тщательно промыть голову и все остальное необычным настоем, которое было тут вместо мыла. Настой из трав, который освежал и отлично чистил тело. А главное - дешевый!

И вот, уже чистый, я поднялся к себе в комнату, переоделся в чистое и отправился ужинать. Народу было немного - караваны уже отправились в путь, получка у служивых не скоро. Всего было около двух десятков разумных.

– Что будешь?
– подбежала ко мне разносчица по имени Канла. С персоналом я успел подружиться, поэтому и разговоры были неформальные.

– Неси две порции ужина и кувшин пива, - попросил я.

– Скоро будет, - подмигнула она и ушла. Я лишь покачал головой. Девчонки тут были в основном очень молодые, шестнадцать или семнадцать лет. По местным меркам уже давно должные выйти замуж. Вот они и строили активно мне глазки. А я никак не желал переступить через себя. Мало того, что дети, так еще и гномки. В общем, я держал оборону, не отступая ни на шаг.

– Здравствуй, Глеб!
– услышал я сзади знакомый голос. Обернувшись, я пожал руку гному в доспехах.

– И тебе не хворать, Гринор!
– хлопнул я по спине гнома и приглашающим жестом позвал присесть, - Что-то тебя вчера видно не было.

– Да опять десятник рвал и метал. А уж после того, как ты второй раз приволок меня пьяного, да еще раз поругался с ним, он вообще взъярился. Представляешь, заставил сортиры чистить!
– гном возмущенно посмотрел на смеющегося меня. Да, было дело, приносил я парня пьяного в дрова. И опять поругался с десятником, на этот раз по поводу тунеядства. Не буду углубляться в историю нашего спора, так как итог все равно на лицо - возмущенный гном, чистивший сортиры.

– Да ладно тебе, он бы итак заставил тебя чистить их!
– сквозь смех сказал я, - Ведь не кто иной, как ты ему подложил в кровать испорченные яйца. Он так орал, что я чуть с кровати не навернулся! Так что не надо все валить на меня.

– А ты за словом в карман не полезешь, я смотрю, - исподлобья сказа гном, хотя сам уже во всю улыбался, - ладно, давай выпьем.

Мы посидели немного, выпили пива. Потом принялись усиленно работать ртом, поглощая вкуснейшую отбивную в соусе. Местных поваров можно спокойно ставить в шефы в любой ресторан - накормят так, что в жизнь не забудешь. В хорошем смысле этого слова.

– Слушай, Глеб!
– когда ужин был уничтожен, гном заговорил, - А помнишь, в первую нашу встречу ты песню пел? А спой еще что-нибудь! Такое, боевое что-нибудь!

– А легко!
– сказал я.

Прокашлявшись, я стал петь. Голос был немного хриплый, но от этого песня звучала не менее красиво. А пел я "Катюшу". Мне кажется, она как нельзя подходила для сегодняшнего вечера.

По залу стали распространяться мои эмоции. Многие стали танцевать, возбужденно потрясая оружием. Кто-то с места подбадривал танцующих, поднимая вверх полные кружки. Зал сразу ожил. Все изменения произошли буквально в течение первого куплета. И я уже пел второй, как обстановка резко изменилась.

Раздался звук переворачиваемой мебели. И буквально спустя мгновение после этого мимо меня просвистела стрела, оцарапав щеку. Ее оперение задрожало, когда острие вонзилось в грудь Гринора. Гном удивленно посмотрел на нее, еще не осознав случившегося. Потом из его рта пошла кровь, гном закашлялся и упал, истекая кровью.

Я тут же вскочил и рывком перевернул соседний стол, находившийся точно между мной и неизвестным стрелком. Сделал это я как нельзя вовремя. В толстую столешницу вонзилось стразу две стрелы. В зале начался бой. Ошалевшие гномы не знали, где угроза, поэтому один за другим падали навзничь, пораженные стрелами. Некоторые из гномов успел схватить щиты и встать спиной к спине, избегая угрозы. А вот на мне не было ни одного доспеха, да и оружие было в виде кинжала, да двух ножей.